Ниже можно ознакомиться с сокращённым текстом лекции moscowhite о гонзо-журналистике:

Хантер Томпсон - писатель и журналист, прославившийся как книгами, так и репортажами, которые были революционными для своего времени. Ещё в молодости он начал писать для армейской газеты, но в итоге был уволен из армии за неблагонадёжность. В Нью-Йорке Томпсон окончил журналистские курсы, сотрудничал с рядом изданий, но нигде не мог ужиться. В 1970 году по заданию одного из журналов он отправился в Кентукки на скачки. Употреблённые Томпсоном вещества и алкоголь не позволили написать полноценную статью, сроки поджимали, и в редакцию были отправлены листки из блокнота с набросками статьи. Редактор это опубликовал под заголовком "Дерби в Кентукки упадочно и порочно" и материал вызвал массу эмоций. Именно тогда и появился термин гонзо-журналистика. Позднее эта тема получила развитие в книге Хантера Томпсона "Страх и ненависть в Лас-Вегасе".

Книгу о поиске американской мечты читали далеко не все присутствующие в зале корреспонденты Ридуса, а вот фильм с Джонни Деппом смотрело подавляющее большинство. Кстати, перу Хантера Томпсона принадлежит и серия репортажей, которые были объединены в книгу о байкерах "Ангелы ада". Писатель несколько месяцев жил среди самых злобных байкеров в мире (такая уж слава у этой группировки), а закончилось для него дело больничной койкой. Можно сказать, что гонзо - тема небезопасная.

Что же такое гонзо-журналистика? Обычно говорят о субъективности автора и о проникновении в эпицентр события или даже участии в событии. Но это не главное. И информация не главное, мозг и так блокирует лавину информации. Принципиально другое - вывести человека на эмоции. Эмоции - дорогой товар, ради эмоций существует всё искусство, и вызвать эмоции (гнев, восхищение, ярость, обожание...) у людей очень трудно. Среди прототипов гонзо можно упомянуть "Репортаж с петлёй на шее" Юлиуса Фучика, эта книга была написана в фашистской тюрьме. В нашей стране традиций гонзо не было, высказывать субъективное мнение стало возможным только с появлением блогосферы. Несколько лет назад приёмы гонзо использовал журналист Константин Кондрашов (АиФ), который пытался трудоустроиться то вышибалой, то стриптизёром, он преображался то в Деда Мороза, то в уличного художника, сам создавая ситуации и выводя на эмоции.

Прежде чем делать гонзо-репорт, надо определиться с темой, которая должна быть интересной и небанальной. Тема изначально должна брать людей за душу и блогер (в отличие от профессиональных журналистов, которым платят за работу) сам выбирает тему, зачастую, провокативную. Например, всем известно, как сотрудники полиции не любят фотографироваться, хотя это не запрещено и даже поощряется руководством страны, исходя из принципов открытости МВД. Блогеры частенько обращаются к этой теме. При этом действовать надо в рамках закона и раскрыть тему, тогда репорт оценят. Не нужно бояться, всегда нужно лезть в самое пекло, в гущу события. Если вас заберут на акции оппозиции, то можно заодно написать сюжет про КПЗ. Да, фотографу могут разбить технику, но это издержки.

Вообще надо постоянно смотреть по сторонам, потому что сюжет можно найти, просто прогуливаясь по улице. Так, в окрестностях ЦДХ была обнаружена скульптурная группа с бюстами и надписями. На табличках неких малоизвестных людей было написано "выдающийся деятель России ХХ-ХХI века". Естественный интерес "кто все эти люди?" удовлетворил гугл. Оказывается, на всеобщее обозрение выставлены бюсты генеральных директоров всевозможных компаний, делающие взносы на благотворительность. Дальше уже можно связываться с этими компаниями и выяснять подробности этой "ярмарки тщеславия".

После того как родился замысел, его надо реализовать. Даже если вы выбрали неинтересную тему, спасёт стилистика репортажа. В её основе всегда должен быть конфликт, это самое важное. Даже домохозяйки не станут смотреть кино, где все добрые и милые. То же и в репортаже. "Вот сходил я на выставку ми-ми-мишных кошек, они такие клёвые!" Ситуацию надо создать, сдвинуть с места, усугубить и в итоге вызвать эмоции. Надо придерживаться правильной стилистики, удерживаясь между "унылым говном" и маргинальщиной.

Есть несколько правил:

Никогда не надо врать, врать вообще нехорошо, читатель сразу чувствует фальшь, он не любит когда его водят за нос. Преувеличивать можно и нужно, но не впадая в крайность, гипербола не должна граничить с неправдой.

Людей очень сильно раздражает высокомерная позиция "я самый умный, крутой, великий, пуп Земли". Даже если вы так думаете, это вызовет отторжение читателя. Не надо возвышаться над толпой. Автор неинтересен читателю.

Надо избегать бессвязного "потока сознания", когда человек описывает некие бессвязные образы и это никому не понятно и не вызывает эмоций. Вы же хотите, чтобы репортажи были прочитаны?

Многие просто не знают русского языка, в репортажах встречается чудовищная неграмотность. Человек, называющий себя журналистом, обязан знать правописание и орфографию. Больше читайте, особенно русскую классику! Мозг подсознательно воспринимает прочитанное и грамотность будет расти.

А самое главное: даже не пытайтесь всем понравиться. "Я не червонец, чтобы всем нравиться". Не бойтесь нормально и интересно писать нелицеприятные вещи. И с вами будут спорить. Другой вопрос: стоит ли переходить на оскорбления? В профессиональной журналистике это не поощряется, запрещено журналистской этикой. В гонзо оскорбления не приветствуются, но и не запрещаются. Это не самоцель, при этом надо помнить, что за слова придётся отвечать, возможно, в суде или просто кто-то даст в морду. Последствия надо осознавать.

Критично относитесь к своим материалам, не обращайте внимания на восхищённые каменты в блоге. Восторженные отзывы - это зачастую вариант, когда "Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку". Будущее гонзо за пользователями интернета, за блогерами, за теми, над кем не довлеет мнение редактора или издателя.

Скучать на лекции не приходилось, потому что соглашаться с мнением спикера иногда категорически не хотелось. На мой взгляд, фоторепортаж может быть либо скучным, либо смотрибельным. В жизни и так вполне хватает конфликтных ситуаций, необязательно их умышленно провоцировать. Вполне хватает трагических судеб даже в благополучной сытой Москве и достаточно показать жизнь, как она есть.

Зачастую, персонаж не хочет попасть в кадр, но по задумке напрашивается крупный план. Зачем с ним конфликтовать, если есть уловки и разводы. Проявляя искренний интерес, можно начать с ним общаться, не забывая нажимать на кнопку камеры. А вообще редко встретишь отвратительного персонажа. Как-то видел сюжет с зоны, где фотограф показал человеческие лица зэков. И это цепляет больше, чем чернуха. Может, попробовать любить своих героев, а не воевать с ними?

У любого автора свой субъективный взгляд на событие, но фотограф может избегать принимать чью-то сторону и оставаться объективным. Футбольный арбитр может с детства болеть за "Спартак" или даже в своё время играть в этой команде, но он поставит пенальти "Спартаку", если этого требуют правила игры. В этом случае у него не должно быть выбора. А фоторепортаж может объять необъятное, когда автор отснимет коммунистов, которые отмечают ДР Сталина и тут же пойдёт очиститься в музей ГУЛАГа.

Фотография процесс довольно затратный и доходы никогда не бывают лишними. В "Страхе и ненависти" не слишком понятно, получили ли мескалиновые герои гонорар от редакции за сюжеты из Лас-Вегаса. Это литература, кино, а в реальной жизни автор хочет кушать, а редактору не нужен в кадре жесткач. Блогеры, привыкшие к гонзо-журналистике и однажды перешедшие в СМИ, испытают культурный шок, когда бильд им предложит отснять в репортаже со стройплощадки "рабочего славянской внешности не старше 30 лет".

Гонзо может приносить доход, наверное, в случае с папарацци, которые охотятся на селебров, вторгаются в их личное пространство и получают эксклюзив в обмен на тумаки охраны. Правоверные гонзо могут откреститься от такого "жёлтого" сравнения, но методы работы схожие.

Получается, что гонзо это больше хобби и весёлая движуха, результаты которой украсят фотовыставки и портфолио, но в определённый момент взросления этому стилю придётся изменить в пользу чего-то более прагматичного. Ну а пока есть возможность - почему бы не делать то, что нравится?

Евгений Чесноков.

В 1931 году Джеймс Адамс официально ввёл понятие Американской мечты в своей книге «The Epic of America», под которым понималась страна, где каждому живётся хорошо, где у каждого есть возможность самореализоваться, добиться всего собственными усилиями, «пользоваться жизнью» в полной мере, извлекать из неё максимальную пользу, выгоду.

Одновременно с расцветом «американской мечты» в 1940-1950-е годы появляется движение битников, ставших оппозиционерами существующим в американском обществе ценностям и образу жизни: «конформизму, «промывке мозгов» масс-медиа, лицемерию и ханжеству американского «общественного мнения» и «общественной морали»». Политические воззрения представителей бит-поколения выражались в острой критике «общества мейнстрима», общества с нехваткой спонтанности и умения радоваться, с его конформизмом и репрессивностью, с предчувствием обречённости и, в особенности, с его милитаризмом холодной войны. Все это выражалось в произведениях писателей и поэтов бит-поколения, главными фигурами которого были Джек Керуак, Уильям Берроуз и Аллен Гинзберг. А так же Грегори Корсо, Диана Ди Прима, Гари Снайдер и многие другие. Каждый из них работал в разной манере, но вместе они передавали социальные и политические проблемы поколения.

Представители битничества: Аллен Гинзберг, Джек Керуак, Грегори Корсо.

Берроуз демонизировал администрацию Ричарда Никсона, считая, что та стремится монополизировать частную жизнь граждан страны:

«Мы разрушаем понятие частной жизни, которую рьяно пытается монополизировать администрация Никсона. Не станет частной жизни - не станет стыда, и мы вернемся в райские кущи, где Бог не пасет нас, словно штатный сыскарь с магнитофоном. Книги и фильмы откровенного содержания - первый шаг в верном направлении. Стыд и страх - это оружие в лапах Никсона, средство политического контроля. Поэтому власти и стараются сохранить понятие частной жизни».

Гинзберг также проявлял большую политическую активность и гражданскую позицию. Много лет он участвовал в выступлениях за свободу слова, права ЛГБТ и декриминализацию марихуаны, а также в ненасильственных политических протестах против значительного числа явлений, начиная от войны во Вьетнаме и заканчивая цензурой, полицейским насилием и кампанией по борьбе с наркотиками.

В отличие от своих товарищей разбитого поколения Керуак не пытался изменить политики страны, а стремился найти в ней свое место, скитаясь по просторам Америки. В какой-то момент это привело к отрицанию ценностей 1950-х годов, и в его творчестве проявилось желание вырваться на свободу из социальных шаблонов и найти смысл жизни. Спонтанный исповедальный язык Керуака вдохновил таких авторов Том Роббинс, Ричард Бротиган, Кен Кизи, Уильям Гибсон, Боб Дилан и Хантер Томпсон. Последний из них и стал создателем гонзо-журналистики.

Хантер Стоктон Томпсон начал свою карьеру журналиста уже будучи не в ладах с законом. Когда ему было девять лет, в его дом пришли двое агентов ФБР и выдвинули против него обвинения в «Деле о вышвыривании ящика Федеральной Почты под колеса мчащегося на полной скорости автобуса» и пригрозили тюремным заключением. Томпсон, все же совершивший это преступление со своими друзьями, сумел дать отпор агентам и обвинил их отсутствии свидетелей. С тех ранних лет он получил для себя отличный урок не верить словам полицейских и противостоять тому, что было ему не по духу.

Так происходило и во взрослой жизни журналиста и писателя. Он всем своим образом жизни давал понять, что не намерен подстраиваться под обычных обывателей. Томпсон не боялся показать в своих репортажах настоящие лица политиков, полицейских и даже своих коллег журналистов. Ему приходилось заниматься журналистикой, чтобы заработать, но он всегда говорил о ней в негативном тоне: «Великая американская пресса - да это чушь собачья, построенная на сплетнях и клише империя, куда стекаются торговцы слухами и напыщенные болваны». Однако, несмотря на такую критику профессии, его книги походили на большие репортажи, зачастую автобиографичные.

Свою первую статью «Дерби в Кентукки упадочно и порочно» в стиле гонзо он написал в 1970 году. Она была опубликована в американском журнале «Scanlan’s Monthly» и представляла собой наброски, перепечатанные с присланных в редакцию блокнотных листков. Оставив в стороне сам забег, Хантер Томпсон вместе с британским художником Ральфом Стедманом сосредоточились на атмосфере мероприятия, посещая бары, пресс-бокс, закрытую для обычных посетителей площадку клабхауса и даже друзей Томпсона, пробивая себе путь баллончиком Мэйса сковозь хаос и толпы людей и вооружившись ударными дозами алкоголя. В конце выходных Стедман сказал Томпсону:

«Мы приехали сюда, чтобы посмотреть на это ужасное зрелище: люди трогаются умом и блюют на себя и все такое… и знаешь что? Мы же сами такие..»

Все эти безумные описания выходных в Кентукки попали без редактирования в журнал и очень ярко иллюстрируют гонзо-журналистику. В таком репортаже главную роль играют эмоции и мысли автора, само событие отходит на второй план и полностью раскрывается то, что происходит вокруг репортера: обстановка, люди и их поведение. Том Вульф, отец новой журналистики, назвал стиль гонзо «маниакальным, полным адреналина от первого лица, в котором доминирую собственные эмоции Томпсона».

Гонзо не содержит регламентированных норм, а манера изложения полностью зависит от автора. Его отличают: использование цитат, юмора, преувеличений, сарказма и даже ненормативной лексики; зачастую, в нем отсутствуют четкие сюжетные ограничения. Все это помогает показать, как это ни парадоксально, самую правдивую версию происходящего, лишенную пестрой обертки суть вещей. При этом читатель видит наличие художественного вымысла, помогающего более точно рассказать, что же происходило на самом деле.

Большинство лучших работ Томпсона было опубликовано в журнале Rolling Stone. На его страницах появился «Страх и отвращение в Лас-Вегасе. Безумная поездка в сердце Американской мечты», самый известный роман писателя, написанный в 1971 году. Он являлся своего рода отчётом от первого лица журналиста о поездке в Лас-Вегас с адвокатом «Доктором Гонзо», целью которой было освещение легендарной гонки на мотоциклах «Минт 400», а затем полицейской наркоконференции. И хотя сам Томпсон однажды назвал его «неудачным экспериментом в гонзо-журналистике», многие критики, да и сам автор признают книгу шедевром.» Это довольно чистый реальный опыт, немедленно конвертированный в литературу, — говорит о книге Хантер Томпсон. – он не уступает «Великому Гетсби» и лучше Хемингуэевского «И восходит Солнце». «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» по праву можно считать летописью Смерти Американской Мечты.

Шестидесятые годы двадцатого века были преисполнены веры в свободу и возможность быть услышанными. В то время между гражданами и государством шел некий диалог, так что сам акт протеста, пусть даже сопровождаемый насилием, в конечном итоге можно было рассматривать как демонстрацию исполненной оптимизма веры в правительство, способное изменить положение. Таково была ситуация до появления у власти Никсона, президента, действия которого неоднократно критиковал Томпсон. В своих мемуарах «Царство Страха» он писал:

«Эти ублюдки так никого и не поняли самого главного – «Движение» выражало глубокую, беззаветную веру в Американскую мечту. Люди, которые «боролись» в те годы, не были жестокими и циничными чудовищами. Которыми их делал официоз. На самом деле в демонстрациях участвовали среднестатистические отцы семейств, которых лишь немного встряхнули, ненадолго оторвали от вредных привычек, от их ленивой, косной. Повернутой на деньгах жизни.. и, уже однажды осознав свою внутреннюю уверенность, они, несомненно, поступали правильно».

К концу 60-х гг. всем становится понятно, что новые материалы Томпсона отличаются от произведений его коллег по перу, работавших в стиле нового журнализма, как его понимал Т. Вулф. «В то время как Гэй Тейлизи, Джимми Бреслин, Труман Капоте, Том Вулф, Норман Мейлер и Терри Сауферн, обслуживая растущий спрос на новую журналистику, окопались в Esquire и нью-йоркской Herald Tribune, Томпсон, предпочитавший термин «импрессионистская журналистика», не купился на этот размытый и во многом ограниченный «интеллектуальными» рамками феномен, - подчеркивает Дуглас Бринкли. - Томпсон восхищался, как Эрнест Хемингуэй, Стивен Крейн и Марк Твен комбинировали технику художественной прозы и репортажа, подчеркивая степень авторского участия при описании новостных событий».

Сам Томпсон высоко ценил работы многих своих современников - представителей нового журнализма. С большинством из них он был знаком лично, поддерживал регулярную переписку. Однако, по мнению Томпсона, ни один из них не смог ухватить взрывной смысл личного журналистского приключения, отличавшего произведения таких выдающихся писателей, как Дж. Оруэлл, Дж. Лондон и Э. Хемингуэй.

«Отличие Хантера Томпсона от Тома Вулфа в том, что если последний напоминал стрелка, только рассматривавшего жертву в прицел снайперской винтовки, то первый бросался в штыковую атаку с одной саперной лопаткой. Он вышел за предел, до которого так и не смог добраться Норман Мейлер и у которого остановился Вулф», - подчеркивает в этой связи критик и переводчик А. Керви.

Стиль Хантера Томпсона можно и в наше время считать ярчайшим примером гонзо-журналистики. Даже если добавить в обычную статью те особенности языка, отличающие данный стиль повествования, – сарказм, просторечия, цитаты, щедро приправить ненормативной лексикой или вести репортаж в состоянии алкогольного опьянения, он не сможет стать настоящим гонзо-репортажем. Фигура автора является несомненно важным критерием успеха.

За свою журналистскую деятельность Томпсон баллотировался в мэры города, жил среди байкеров, летал в сотни командировок по заданию журнала Rolling Stone, с которым сотрудничал многие годы. При этом он всегда оставался самоироничным и мудрым, даже рассекая в кабриолете по шоссе на полной скорости. Его умение различать в калейдоскопе слов и поступков власти голую правду и приглашать читателя взглянуть на мир его глазами, не принуждая верить его точки зрения, стало главным слагаемым успеха в карьере. О своем творчестве Хантер Томпсон говорил:

«Я совсем одинок тут, на баррикадах, посреди опускающейся тьмы. Демонизация также превратила мое творчество в своего рода подпольные, подрывные записки, а меня самого сделала неожиданно богатым. Всю свою жизнь я воюю с мстительными ретро-фашистами из истеблишмента, которые постоянно преследовали меня. Эта война сделала меня мудрым, проницательны и вконец сумасшедшим. Меня поймет только тот, кто сам познал такую борьбу»

Сочинения Томпсона, как подметил американский публицист Тимоти Феррис, «проложили дорогу в журналистику сияющим потоком дикарской мудрости и беспардонного напора, которыми теперь может воспользоваться любой журналист, у которого хватит ума учиться на опыте Томпсона, а не пытаться в точности воспроизвести его стиль».

Илющенко Г.

Наверняка, многие слышали этот термин, возможно, некоторые даже вспомнят некоего Хантера Томпсона и что он «как-то связан с Джонни Деппом». Но точное определение понятию «гонзо-журналистика» редко кто может дать. В этом вам поможет данная статья.

Кулак Гонзо. Символ гонзо-журналистики и Томпсона в частности

Начать стоит с объяснения значения загадочного слова «гонзо». Споры по этому поводу не утихали с самого момента первого употребления слова редактором Boston Globe Биллом Кардосо в 1970 году. В его рецензии на статью Хантера С. Томпсона, самого основоположника гонзо-журналистики, «Дерби в Кентукки упадочно и порочно» промелькнула фраза «это чистый Гонзо журнализм». Позже Кардосо объяснил, что это слово из ирландского сленга и обозначает последнего стоящего на ногах человека после пьянки. Также редактор заявил, что корни слова гонзо – gonzo – исходят из искаженного французского gonzeaux, обозначающего в дословном переводе «сияющий путь».

Еще одно объяснение можно отыскать в устной биографии Томпсона, где говорится о том, что слово «гонзо» было взято у соответствующего названия песни нью-орлеанского джазового исполнителя Джеймса Букера, которое, в свою очередь, пришло из имени одного из героев фильма «Торговец Наркотиками» (англ. « The Pusher » - сленг.нарк. «толкатель, тот, кто продает наркотики») 1960 года.

Все, кто связывает понятие «гонзо-журналистика» с Хантером Томпсоном, будут правы. Ведь именно американский журналист впервые использовал стиль «гонзо» в написании статьи, а именно – «Дерби в Кентукки упадочно и порочно» о скачках в Луисвилле, родном городе Томпсона. Особенность ее заключалась в следующем: Хантер Томпсон, работавший тогда на скачках с художником Ральфом Стедманом, столкнулся с двумя факторами, предопределившими содержание и стилистику статьи.

Фактор первый: со своих мест Томпсон и Стедман просто не видели саму гонку лошадей, поэтому им пришлось работать с тем, что происходило вокруг скачек – вечеринки, пьянки, орущая толпа, погрязшая в разврате и тому подобное. В статье Томпсон писал, что им со Стедманом пришлось окунуться в эту атмосферу с головой, чтобы составить образ того слоя общества, на который они изначально планировали карикатуры.

Второй фактор: дедлайн, к которому Томпсон не успевал, и в итоге ему пришлось отдать редактору на верстку блокнот с отрывочными записями о скачках. Записи эти были наполнены субъективизмом настолько, что сама статья, в конце концов, не была похоже на журналистскую вообще. Кстати, есть теория, что Хантер Томпсон намеренно не писал чистовик статьи, ограничившись набросками в блокноте и сюрреалистическими скетчами Стедмана, чтобы как можно точнее отобразить атмосферу скачек. Как бы то ни было, начало гонзо-журналистике было положено.

Вообще, Хантер Томпсон был интереснейшей личностью. Информационной деятельностью он начал заниматься еще во время службы в армии на авиабазе во Флориде. Далее всего за несколько лет Томпсон сменил множество мест работы, занимаясь в основном независимой журналистикой для американских газет. В 1963 году он женился на Сандре Коллин, с которой его связывали давние романтические отношения. Через год у пары родился сын Хуан.

Одной из главных вех в его карьере стала книга о байкерах мотоклуба Ангелы Ада, с которыми он находился в тесном контакте до тех пор, пока те не избили его без каких-либо явных причин. Расцвет же карьеры Томпсона пришелся на период работы в журнале Rolling Stone . Именно в нем были опубликованы две пожалуй самые главные книги писателя – «Страх и Ненависть в Лас Вегасе», по которой много позже был снят блестящий фильм с Джонни Деппом и Бенисио Дель Торо в главных ролях, а также «Страх и Ненависть на Предвыборной кампании 72»/.

Первая книга посвящена знаменитой гонке на мотоциклах Минт-400 в пустыне Невада, проходившей под Лас Вегасом, а также полицейской наркологической конференции. Отличительная черта произведения – не просто субъективное описание опыта участия в происходящих событиях, а описание действий, совершенных под наркотиками, которые, между прочим, играли большую роль в формировании Томпсона как гонзо-журналиста.

Вторая книга представляет собой сборник статей о предвыборной гонке Никсона и Макговерна. Все статьи были буквально пронизаны критикой Никсона и его методов управления. В то же время, Томпсоном всячески одобрялись демократы и Макговерн конкретно. Однако после его поражения на президентских выборах 1972 года, писатель сказал, что окончательно пресытился политикой.

Из более поздних произведений Томпсона можно отметить «Проклятие Гавайев», в каком-то смысле логическое продолжение «Страха и Ненависти в Лас Вегасе», и «Царство Страха» - прощальное слово к 19-му веку.

Насколько яркой была жизнь Томпсона, настолько же ярким получился его уход: Хантер Стоктон Томпсон покончил жизнь самоубийством в возрасте 67 лет выстрелом в голову. Причин суицида до сих пор никто не знает. Существует мнение, что смерть стала выражением жизни Томпсона, как бы парадоксально это не звучало. Свобода от смерти для писателя заключалась в возможности самому определить время ухода из жизни.

Оглядываясь на прошлое, можно с уверенностью сказать, что Томпсон так и остался ярчайшим представителем гонзо-журналистики.

Безусловно, стоит сказать о представителях течения Новой Журналистики, являвшегося популярным в 60-е годы. Каких-то отличительных черт это течения не имело, скорее это было собирательное название для жанров и стилей публицистики, популярных в то время, среди которых конечно выделялась гонзо-журналистика.

Упомянуть также необходимо Джорджа Плимптона, известного своими спортивными репортажами, Лестера Бэнгса, известного рок критика 70-х, Терри Саутерна, который в своих литературных изысканиях попробовал почти все – от коротких эссе до написания сценариев для знаменитейшего шоу « Saturday Night Live »; и Джона Бирмингема, представитель уже современной публицистики, выросший во времена расцвета гонзо-культуры.

Хантер С. Томпсон

Том Вульф

Джордж Плимптон

Лестер Бэнгс

Терри Саутерн

Джон Бирмингем

С научной точки зрения гонзо-журналистика не может быть полезна. Субъективность описания событий не позволяет трезво взглянуть на объект журналистского исследования. Однако с культурной точки зрения гонзо-журналистика – это бриллиант публицистики. Ведь в данном случае наибольшую ценность представляет возможность самому окунуться в происходящее, вместе с автором прочувствовать окружающую атмосферу, взглянуть на события с неожиданного ракурса.

В целом, гонзо-журналистика, а точнее ее расцвет в 70-х годах 20 века стал одним из проявлений той знаменитой американской свободы. Тот самый дух свободы, возможностей и приключения с легкостью можно прочувствовать в произведениях прежде всего Томпсона и Вульфа. Иными словами, для гонзо-стилистики важно не столько что происходит, а как это чувствуется, какие эмоции провоцирует. Революционность этого подхода для обычно суховатой журналистики, где цель – донести факты до читателя, переоценить невозможно.

В российской журналистике все больше журналистов-героев. Будьте осторожны - очень опасное и заразное заболевание. Иногда они называют себя «гонзо-репортерами», но, на самом деле, имеют к ним такое же отношение, как дарвинисты к Дарвину.

Настоящее «гонзо» - это когда человек пишет с места события репортаж не о том, что происходит с людьми, а о том, что происходит с ним самим. Ненормативная лексика, нетрезвый субъективизм и рок-н-рольное мироощущение — приветствуются. Основоположником этого стиля принято считать американского журналиста Хантера Томпсона. Его первый гонзо-репортаж вышел в 1970-м году в газете «Бостон Глоб». Назывался - «Дерби в Кентукки упадочно и порочно». История публикации такова: Томпсона отправили освещать лошадиные скачки в Кентукки, но когда грянул дедлайн у него еще и конь не валялся. Уступая настойчивости редактора, журналист отправил в газету страницы с набросками, вырванные из своей записной книжки. Редактор «Boston Globe» Билл Кардозо оказался продвинутым типом: текст ему понравился и он не только его опубликовал, но и стал всячески популяризировать гонзо-стиль. История той командировки Хантера Томпсона частично легла в основу сюжета художественного фильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе».

По поводу происхождения самого термина есть две версии. Первая — пьяная. В ирландских кругах Южного Бостона так называли человека, который последним держится на ногах, когда все остальные уже обнимают землю. Вторая — приписывает этому слову испанские корни. «Gonzagas» означает в Испании что-то вроде «обманули дурака!».

На мой взгляд, первая версия больше подходит к американскому «гонзо», а вторая - к русскому.
Если все-таки разрешить нашим героическим журналистам называть себя этим красивым словом, то надо признать, что на российской почве «гонзо» трансформировалось до неузнаваемости. Американский гонзо-журналист исполнен не только сарказма, но и самоиронии. Он не навязывает читателю свои глаза, он лишь предлагает надеть очки, которые своеобразно преломляют действительность. Там этот стиль знает свое место, он осознает себя скорее культурным феноменом, нежели инструментом отражения объективной реальности. Русский гонзо-репортер на полном серьезе ощущает себя очень честным, принципиальным и бесстрашным. Свои репортажи он мыслит как истину в последней инстанции. Его мнение - самое правильное на свете, и происходящие вокруг события в очередной раз это подтверждают. А если не подтверждают, то он их просто не заметит. Причем совершенно искренне.

Наши гонзо — это фарисействующие борзописцы. В основном, бабы и, как правило, незамужние, либо пребывающие в состоянии перманентного развода. У них развита редкая разновидность дальтонизма: они видят только красное, черное и белое. Остальные оттенки и полутона их глаз не ловит. Недостаток профессионализма восполняется героической интонацией, нехватка информации - избытком эмоций, отсутствие взвешенности - дурной искренностью. Хуже всего, когда гонзо-журналист еще и талантлив. В этом случае он становится абсолютно неадекватным. Пьяный проспится, поэт - никогда.

Сходить и узнать альтернативное мнение противоположной стороны? Да о чем с ними говорить - они же козлы! Элементарно проверить информацию? Мне ее сообщили порядочные люди, которые не могут врать! Что? Вы не будете это печатать? Ну, да, я понимаю, текст слишком смелый, куда вам…

Пока я был просто репортером, я отвечал только за себя, и на проблемы журналистики мне было плевать. Но с тех пор, как перешел на редакторскую работу, обилие героев и недостаток профессионалов начинает бесить. Гонза лезет отовсюду - правозащитники, блогеры, литераторы - все, у кого есть неуемные амбиции и гражданская позиция устремились насиловать действительность. Им объясняешь, что журналистика - это не война, а хирургия, что главные добродетели - спокойствие и выдержка, что скальпель - не боевой меч, а очень тонкий и опасный инструмент. Они кивают и опять за свое: «Давайте напишем, какая Кадыров сука!» - «А ты думаешь, там все так просто?» - «Мне ребята из «Мемориала» сказали». - «А других ребят ты послушать не хочешь?» - «Они этого не заслуживают».

Случай из практики, после которого я готов идти за альтернативным мнением хоть к Кадырову, хоть к Евсюкову, хоть к черту в ступе. 1999 год, поселок Советский Ленинградской области, бунт на местном ЦБК. Рабочие захватили завод и не пускают туда очередного собственника, потому что — доколе?! В течение дня к проходной съезжаются репортеры всех серьезных СМИ. В эфире и на печатных полосах — горящие глаза, поднятые вверх в знак победы кулаки, речи, крики. Журналисты единогласны: свершилась маленькая пролетарская революция, теперь рабочие будут сами управлять комбинатом и это — новое слово в российском бизнесе. Гонзо-журналистам оказалось просто в лом пойти и поговорить с изгнанными менеджерами, которые сидят по своим квартирам и боятся нос на улицу показать. Зачем? Эмоций через край, картинка сложилась, журналистскую совесть уже торкнуло - пора витийствовать. До «буржуев» добрались считанные единицы. И узнали, что никакой революции нет, а есть лишь рейдерский захват выборгских бандитов — братьев Рубинчиков. Вот документы, вот видеозаписи, вот логика происходящего. Местные журналисты, которые знали, что происходит на самом деле, были в шоке от своих столичных коллег: как так можно работать? А вот так!
По-моему, наш доморощенный гонзо — хуже папарацци. И даже хуже продажного журналиста. Первый - знает, что делает грязное дело и не претендует на роль праведника. Второй — может за деньги написать что угодно, но получится неталантливо, потому что джинса — удел неудачников. Ложь, которую талантливо и искренне напишет гонзо-журналист, прочитают многие, будут ею восхищаться и требовать на основании этой лжи принимать какие-то серьезные решения.

«Я считаю, что правдивая история о чем угодно складывается вовсе не из объективных фактов, - пишет в журнале «Сноб» известный российский гонзо-журналист Валерий Панюшкин. - Правдивая история складывается из веры автора в то, что он говорит».

Детский сад? Да, вот только дети очень опасны. Особенно если они взрослые.

В котором репортёр выступает в качестве непосредственного участника описываемых событий и использует свой личный опыт и эмоции для того, чтобы подчеркнуть основной смысл этих событий. Использование цитат, сарказма , юмора, преувеличения и даже ненормативной лексики также являются неотъемлемой чертой этого стиля.

Этот стиль можно считать ответвлением так называемой новой журналистики , движения 60-х, основоположником которого был Хантер С. Томпсон , чьи идеи были подхвачены Лестером Бэнгсом и Джорджем Плимптоном.

История термина

Впервые термин гонзо был использован редактором американского журнала The Boston Globe , Биллом Кардозо после того, как он прочитал опубликованную в журнале Scanlan’s Monthly в 1970 г. статью «Дерби в Кентукки упадочно и порочно» (англ. The Kentucky Derby Is Decadent and Depraved ), написанную журналистом Хантером Томпсоном , позже популяризовавшим стиль гонзо , и проиллюстрированную английским художником Ральфом Стедманом . Томпсон был отправлен редактором в Кентукки для освещения известных лошадиных скачек (дерби). Присутствуя на скачках, Томпсон был впечатлён поведением зрителей, являвших собой жалкое сборище пьяниц и матершинников, о чём он подробно написал в дневнике. Когда срок сдачи статьи подошёл к концу, она ещё не была готова. И Томпсон отправил редактору страницы, вырванные из своей записной книжки, наброски в которых были крайне жёсткими и имели глубоко субъективную окраску. Опубликованная статья вызвала большой общественный резонанс.

Кардозо утверждал, что словом Gonzo в ирландских кругах Южного Бостона называют человека, который последним из всей компании сможет стоять на ногах после ночного алкогольного марафона. Согласно другой версии, этот термин может происходить от испанского gonzagas , что означает «я тебя одурачил», «нелепости».

Ссылки

• Каноны (гонзо) журналистики: Хантер Стоктон Томпсон (часть 1 , часть 2)
• «Дерби в Кентукки упадочно и порочно» в библиотеке Максима Мошкова

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Гонзо-журналистика" в других словарях:

Сущ., кол во синонимов: 1 журналистика (8) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов

- … Википедия

См … Словарь синонимов

Журналистика актуализация мировоззрения социальных групп средствами подбора фактов, оценок и комментариев, которые злободневны и значительны в данное время. Под журналистикой понимают также практику сбора, интерпретации информации о… … Википедия

Интернет журналистика новая разновидность журналистики, появившаяся в конце XX века с развитием и распространением Интернета. Специфика Интернета позволила организовывать регулярное информационное вещание на широкую аудиторию без… … Википедия

Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии. Музыкальная журналистика (англ. Music journalism … Википедия

Эта статья должна быть полностью переписана. На странице обсуждения могут быть пояснения. Научная журналистика область журналистики, которая используется для создан … Википедия

Гражданская журналистика вид увлечения, которому посвящают себя люди разных профессий, получивший широкое распространение с развитием Интернета и новых цифровых технологий. Засняв на бытовую видеокамеру, цифровой фотоаппарат или сотовый… … Википедия