«Утверждение, возмущающее всякого здравомыслящего человека. Свобода и необходимость противоположные, взаимоисключающие, уничтожающие друг друга понятия. Как необходимость может быть свободой? Необходимость есть внешняя давящая, принуждающая, враждебная моей воле сила. Необходимость есть рабство, а не свобода. Это очевидно. И это именно так, но только до тех пор, пока необходимость остается внешней, непонятой и не принятой мною.

Волшебство заключается в осознанности. Именно она обращает необходимость в свободу.

Необходимость становится свободой в момент ее постижения. Постижение переживается как огромное облегчение, подъем, освобождение. Ведь постижение необходимости есть ни что иное, как раскрытие истины. Раскрытие истины есть неизбежно и принятие ее. Постигающий принимает необходимость (истину) в себя. Он как бы сам становится этой необходимостью, начинает ощущать ее как свою собственную природу, как свое я.

В этот момент необходимость перестает быть внешней принуждающей, ограничивающей силой. Она обращается в свободу, т.е. в собственную волю постигающего. Осознанная необходимость становится природой и соответственно свободой того, кто ее постиг.

Это так просто »

Поскольку подобные суждения встречаются часто — выскажусь. У данного афоризма [актуально] два понимания.

Во-первых, когда речь о вполне конкретной довлеющей силе — осознание освобождает от необходимости подчинения [необходимости]. Болезнь, например, познанная (изготовили лекарство и методику лечения) - есть побежденная необходимость. Как и в более общем случае, познание свойств вещества, сущности явлений, освобождает от подчинения силам природы (отапливаемые дома, электричество, двигатель внутреннего сгорания и т.д.). Точно так же и познание истории, экономики, социума — в конечном счете освободит человека от слепого следования хаосу общественных отношений, подчинив их человеку в обществе сознательной организации (это краеугольное в понимании коммунизма).

Во-вторых, когда речь о свободе выбора. Если человек не осознает последствий, сути существующих перед ним вариантов, то действует хаотично, по наитию, случайно, опираясь на предубеждение, предрассудок, эмоции, а значит подчинен обстоятельствам, его выбор не является свободным, тогда как обстоятельства, независимо от выбора — необходимость, несвобода. Другое дело, если человек познает стоящую перед ним необходимость и действует со знанием дела - во всякой возникающей необходимости человек осуществляет свободный, осознанный, разумный выбор. Как простой пример, известный сказочный камень: «Налево пойдешь..., направо пойдешь..., прямо пойдешь... » — не зная точно, что ждет впереди, любой выбор, как необходимость выбора, является несвободой. Или как более сложный пример, религиозный догматизм: человек с воспитанием лишен свободы осмысленного выбора, он подчинен этому мировоззрению, оно является необходимостью, а значит — несвободой. Да и в целом, таким примером является практически вся жизнь человека сегодня, когда он не обладает целостным научным мировоззрением, обширным и современным кругозором — несвобода во взглядах, убеждениях, в ежедневной деятельности и в целевом жизненном выборе, в той или иной степени.

Положение о свободе как познанной необходимости находится в определённом месте – в марксистской философии. Это переработанное в материалистическом ключе диалектическое (гегелевское) соотношение свободы и необходимости стало одним из основных понятий марксизма, которое часто преподносят в качестве афоризма.

Действительно – по законченности и глубине мысли, по отточенности и лаконичности формы определение «свобода есть познанная необходимость» вполне соответствует афоризму. Однако ещё одна несомненная особенность афоризма, а именно неизменность её словесной формы, т.е. самого текста, оказалась для данного положения не характерной. Познание необходимости легко заменяется на осознание необходимости, будто это абсолютные синонимы.

Интересно такое наблюдение: статистика Яндекса показывает, что сочетание «познанная необходимость» запрашивается в месяц примерно 166 раз, тогда как «осознанная необходимость» — 628 раз, причём по второму запросу выдаются смешанные результаты – «осознанная» вместе с «познанной». По первому запросу смешанной картины не наблюдается. Т.е. очевидно, более популярным оказался не оригинальный текст, а видоизменённый, а смешение во втором случае показывает, что разные сочетания чаще представляются как идентичные.

Каковы причины подмены – вопрос интересный, а сама подмена – вопрос существенный, так как противники и критики марксизма используют исключительно сочетание «осознанная необходимость», трактуя марксистское определение свободы то как нелепое, то как аморальное.

Конечно, слова «познать» и «осознать», будучи однокоренными, являются родственными, но очевидно не абсолютными синонимами. Познать – значит постичь, изучить, получить знание, испытать. Осознать – понять, принять, сознательно усвоить. Разница прекрасно видна на примерах. Любой верующий подтвердит, что он осознаёт величие Бога (без этого нет Веры), но познать величие Бога по религии невозможно. Осознание самого себя – непременная составляющая человека, личности. Познание самого себя – процесс, который может длиться всю жизнь человека, и не каждый обязательно познанием себя занимается. Мы можем осознавать какую-то опасность, никогда, к счастью, не познав её.

А что же необходимость? Даже без детального анализа ясно, что необходимость – весьма широкое понятие. Так, необходимость воды для жизни – это одно, необходимость загранпаспорта для путешествий – другое. Необходимость иметь корректное условие для решения формальной задачи – одна необходимость, необходимость помогать ближнему – совершенно другая. Нельзя свести одну к другой необходимость физическую, нормативную, логическую, этическую, лингвистическую. Не каждая необходимость осознаётся или познаётся. При этом общее у всех необходимостей заложено в самом названии: то, без чего нельзя обойтись – в разных сферах, на разных уровнях, в объективном мире или в субъективном мире каждого отдельного человека.

То же со свободой – свободный вход, свободное падение, свободный выбор… Что же общего у всех свобод? Наверное, общая противоположность любой свободы, и большинство согласны, что это есть та самая необходимость.

Тогда самым простым определением было бы: свобода есть отсутствие необходимости. Но… «Я свободен, словно птица в небесах…» Означает ли это, что у свободной птицы в небесах нет никой необходимости? Пусть красивый, но узкий поэтический образ свободы вынужден потесниться, если рядом поставить пусть узкий, но вполне конкретный смысл этого полёта – он сам продиктован некой необходимостью. Животные вообще ничего не делают без необходимости, вся их жизнь – подчинение ряду необходимостей. И тогда у животных совсем нет свободы, хотя они и не осознают этого.

Так мы приходим к тому, что свобода как категория, понятие, как состояние, как возможность имеет отношение только к человеку – к субъекту, обладающему сознанием. Необходимость же охватывает весь объективный мир, всю реальность, составляя в своих разнообразных проявлениях условия существования всей природы и общества, а также отдельной личности.

Связь между объектом и субъектом, материей и сознанием, объективной реальностью и субъективной, необходимостью и свободой вряд ли кто-то будет оспаривать. Разногласия начинаются по вопросу направления этой связи. Чисто идеалистический подход подразумевает направление от субъекта, от сознания, от субъективной реальности, от свободы. Вульгарно-материалистический – направление от объекта, от материи, от объективной реальности, от необходимости. И тогда свобода как воля существует совершенно независимо от необходимости и лишь ограничена ею или свобода как воля неизбежно и полностью подавляется необходимостью.

Это кажется удивительным, но определение «свобода есть осознанная необходимость» используется не только для критики марксизма с обеих сторон («как свобода может быть несвободой, да ещё осознанной?!», «марксизм даёт свободу одним подавлять свободу других и требует это осознать»), но и легко может приниматься обеими сторонами. Мне доводилось читать рассуждения о том, что любой может стать свободным, осознав необходимость, приняв её как неизбежность, и это освобождает выбор, создаваемый необходимостью. Или наоборот – осознание необходимости есть проявление изначальной свободы, которой наделён человек. Поистине определение-хамелеон…

Определение «свобода есть познанная необходимость» неудобно для переворачивания так или эдак. Двойственная связь между свободой и необходимостью закреплена познанием, которое является процессом, постоянно изменяющим соотношение свободы и необходимости. Познание необходимости это постижение реальностей мира, получение знаний о связях этого мира и изучение их закономерностей. Знания – сила, они дают инструменты воздействия на необходимость, подчинения её воле человека. Свободное действие это действие, по выражению Энгельса, «со знанием дела». Степень свободы определяется глубиной знания – чем глубже знания о необходимости, тем больший выбор есть у человека для действия.

Человечество вообще и каждый человек рождается в царстве необходимости. Первые знания означают не только обретение начальных степеней свободы, но и усиливают стремления к расширению этой свободы, которые и движут познанием. Притом действие, совершённое в определённых условиях свободы выбора, становится объективной реальностью, оно вплетается в общую систему связей объективного мира, изменяя необходимость, т.е., по сути, творя её. Это противоречие между свободой и необходимостью решается единственным путём – постоянным углублением познания необходимости – процессом, который постоянно расширяет свободу.

Философское диалектико-материалистическое понимание свободы отрицает иллюзорность свободы, не связанной с познанием необходимости, а также отражает относительный характер свободы. Свобода не абстрактна, а всегда конкретна. Конкретны действия, совершённые при наличии определённого выбора, конкретны последствия этих действий, конкретна преображённая в результате необходимость, познание которой есть очередной свободный шаг к новому уровню свободы.

Ничего этого в осознании необходимости нет, и реальной свободы в осознании нет. Есть лишь уход от реальной необходимости в иллюзорную свободу осознания или осознанное, а значит свободное подчинение необходимости.

Два простых примера. Насколько свободно мы могли бы перемещаться сегодня по воздуху, если бы осознали, а не познали до определённого уровня очевидную необходимость – передвигаться исключительно по земле или воде? Насколько свободной будет личность, если ребёнка с раннего детства не мотивировать к познанию необходимости, а добиваться от него её осознания, что легче всего сделать с помощью физического и/или психологического давления?

Понятие свободы особенно важно, сложно и всегда актуально применительно к обществу, к тем необходимостям, которые возникают в ходе его исторического развития. Более подробно об этом, а также о возможных причинах замены «познания» на «осознание» в марксистском определении свободы, наверное, стоит и придётся говорить отдельно.

Другие материалы по теме:

15 комментариев

Ваше имя 25.12.2016 20:29

Свободен ли был Спартак — в своей борьбе с исторически необходимым рабством? Когда до его крушения еще не было ничего необходимого и тем более познанного? Более свободного человека я не представляю.
…
Для того, чтобы доказать, что не все овцы белые — достаточно чтобы была только одна черная овца. Чтобы Свобода не есть какая бы то ни было необходимость — достаточно одного свободного Спартака.

Ваше имя 25.12.2016 21:02

Концепция свободы в ее изложении Марксом наверняка решалась в работах других философов марксистского направления нашего столетия, а не исчерпывается лишь точкой зрения Татьяны Васильевой. Хотелось бы увидеть более серьезные материалы, более серьезных философов и более серьезный анализ нежели экскурсы в близкую автору проблему воспитания детей.

Татьяна 26.12.2016 05:06

Спартак обучался в школе гладиаторов. Его знаний хватило на то, чего он смог добиться, и не хватило на то, чтобы победить. Восстания рабов в большей степени были стихийными, и большинство рабов наверняка присоединились к Спартаку стихийно. Но без своих воинов Спартак не был бы Спартаком. Спартак, конечно, обладал большей степенью свободы, чем каждый из его воинов, потому он стал лидером и проявил себя неплохим командующим, потому мы его знаем.
Восстания рабов не сразу, но изменили существующую необходимость, но это уже другая история.

Ваше имя 26.12.2016 06:16

Вижу, с биографией Спартака познакомились, Это легче чем концепция внешней и внутренней свободы в современной философии и место Маркса в ней.

Ваше имя 26.12.2016 09:09

Марксизм бесспорно наука, но доступная единицам, а нам нужны простые, понятные и доступные каждому определения. Так что концепция Спартака людям более понятна и близка, нежели Ваши замудрствования о мудрейший. Простите за сарказм.

кот Леопольд 26.12.2016 21:41

Татьяна, зачем вы в заголовке выдали такую ЕРУНДУ???
Кто вам подсунул эту НЕЛЕПУЮ альтернативу между осознанной и познанной необходимостью?

То, что НЕ ОСОЗНАННО, НЕ МОЖЕТ быть и ПОЗНАНО!
Субъектом осознания чего-либо, а тем более познания является ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕК, ибо и ОСОЗНАНИЕ и ПОЗНАНИЕ чего-либо совершаются в ПРАКТИЧЕСКОЙ деятельности людей. Вне таковой НЕТ и НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ни того, ни другого.

кот Леопольд 26.12.2016 21:54

«Марксизм бесспорно наука, но доступная единицам, а нам нужны простые, понятные и доступные каждому определения.» — Ваше имя.

Увы, ваше имя, время «простых» определений для людей закончилось, ЧЕГО, правда, они еще, кстати, пока, увы, НЕ ОСОЗНАЮТ, ибо кап.способ производства исторически уже давно переставший быть НЕОБХОДИМОСТЬЮ, консервирует в современных людях УМСТВЕННОЕ развитие адекватное только ЭТОМУ способу производства, но которое уже является историческим АНАХРОНИЗМОМ!!!

digiandr 27.12.2016 19:10

познать и осознать одно и то же.

banner_ 27.12.2016 22:00

Если свобода познанная необходимость, то вседозволенность это попранная необходимость

Василий Васильев 28.12.2016 07:54

Марксистские толкование свободы, это чистое словоблудие и подмена понятий. Понятие свобода, означает освобождение от чего-либо. Свобода — от прав, от обязанностей, от рабской зависимости, от оков, от моральных устоев. В то-же время фразы типа: свобода слова, или свобода выбора, в принципе не верны. Как можно быть свободным от слова? От данного обещания можно, но от слова как? Или как можно иметь свободным выбор? Свободным от чего именно? От ограничений, или от чего? А всё дело в том, что словом свобода подменили понятие ВОЛЯ. Твоя воля выбора, твоя воля изъявления своих слов и желаний. Самый СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК, это РАБ, поскольку ОН ОСВОБОЖДЁН ОТ ВСЕХ ПРАВ, в том числе и главного человеческого права, ОТ ПРАВА САМОМУ РАСПОРЯЖАТЬСЯ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ. Поскольку обустройством и условиями жизни раба занимается его хозяин, владыка. Но зато ВОЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК, не может быть рабом по определению, поскольку вся ЕГО ЖИЗНЬ ПОЛНОСТЬЮ ЗАВИСИТ, ОТ ЕГО ВОЛИ. Подмена понятий СВОБОДА и ВОЛЯ выгодна рабовладельцам, дабы рабы жили В МИРЕ СВОБОДНОМ ОТ ПРАВ и НЕ СТРЕМИЛИСЬ К ВОЛЕ. Маркс писал о коммунистическом обществе, где удел простого народа быть рабом руководящей верхушки. Именно такое рабовладельческое общество и было построено Лениным. Весь народ СССР, являлся рабом ЦК КПСС и императора (генсека ЦК). Тот факт, что название центрального органа власти не звучит как боярская Дума, либо монарх, император, не меняет сути положения. Простые люди являлись рабами, поскольку их жизни полностью зависели от воли владык. Единственный плюс рабовладельческого общества построенного Лениным, это его экономическая модель.

александр г.аша челяб.обл. 28.12.2016 10:53

Понятия и категории философии являются большими по объёму, чем юридические инструментарии прав и обязанностей. Это тоже самое, что сделать из котлет автомобили и попытаться на них ездить. Прокричал. Василий Васильев о собственных умственных способностях. Прямо по Петру I: «Указую боярам в Думе говорить по ненаписанному, дабы дурь каждого видна была».

Ваше имя 28.12.2016 11:32

Прежде надо осознать необходимость свободы. Очень многим свобода не нужна, потому как предполагает ответственность перед собой. Эту ответственность легче переложить на хозяина. Потому и видим мы столько холопов, расписывающих прелести холопского служения.

Ровшан 09.01.2017 16:20

А как насчет свободы как осознанной случайности..?

Педагог 01.04.2017 16:12

Татьяне Васильевой — 5+.

Hosting 14.09.2017 04:04

Для узаконивания такой ограниченной свободы и придумана эта формула «свобода- как осознанная необходимость». Это и есть человеческая свобода – гордо провозглашать свободу только потому что понял своё желание но полностью игнорировать причины этого желания.

Свобода – осознанная необходимость.

Данное высказывание восходит в древнегреческую античность, а точнее к философии стоиков, которая возникла в Афинах около 300 года до н.э. О. Б. Скородумова отмечает, что стоикам была свойственна мысль о внутренней свободе человека. Так, пишет она, убеждённые в том, что мир детерминирован ("закон судьбы совершает своё право... ничья мольба его не трогает, ни страдания не сломят его, ни милость"), они провозглашают внутреннюю свободу человека как высшую ценность: "Тот, кто думает, что рабство распространяется на личность, заблуждается: его лучшая часть свободна от рабства". Своего рода их философия провозглашает внутреннюю свободу человека, от каких либо внешних ограничителей, но так ли это?

Здесь нам следует понимать свободу воли человека, то есть возможность выбора, равно как и у Спинозы: свобода представляет собой осознанную необходимость или потребность. В самом общем смысле свобода воли - это отсутствие давления, ограничения, принуждения. Исходя из этого, свободу можно определить следующим образом: свобода – это возможность личности мыслить и поступать в соответствии со своими желаниями и представлениями, а не вследствие внутреннего или внешнего принуждения. Это общее определение, построенное на противопоставлении и сущности понятия оно пока не раскрывает.

Ход рассуждений Б.Спинозы таков. Обычно люди убеждены, что они наделены свободой воли и их поступки осуществляются ими совершенно свободно. Между тем свобода воли - иллюзия, результат того, что подавляющее большинство людей осознает свои поступки, не вникая глубоко в причины, их обусловливающие. Только умудренное меньшинство, способное на путях разумно-интуитивного знания подняться до осознания мировой связи всех причин с единой субстанцией, постигает необходимость всех своих поступков, и это позволяет таким мудрецам превратить их аффекты-страсти в аффекты-действия и обрести тем самым подлинную свободу. Если свобода нашей воли - только иллюзия, порождаемая неадекватными чувственно-абстрактными идеями, то истинная свобода - "свободная необходимость" - возможна лишь для того, кто достигает адекватных, разумно-интуитивных идей и постигает единство обретенной свободы с необходимостью.

Смысл данной идеи в том, что свободным чувствуешь, делая что-то независимо от чьей-то воли. Очень часто приходится напрягаться и выполнять нечто совсем нежелательное. Но это только если ты не считаешь это правильным и нужным сам. То есть чем больше ты осознаешь смысл своих действий, тем легче они тебе даются. Осознание ведет к освобождению духа.

Жизнь в обществе накладывает на каждого человека ограничения (отказ от части личных свобод) ради устойчивого функционирования или прогресса самого общества. В этом случае ограничения с лихвой искупаются новыми возможностями, то есть увеличением свободы. Своего рода свобода каждого из индивидуумов заканчивается там, где начинается свобода другого человека.

Таким образом, свободный человек есть человек, осознанно принимающий ограничения своих возможностей (ограничения своей личной свободы), необходимые для существования общества, которое своим существованием ещё больше увеличивает свободу человека. Своего рода возникает противопоставление: ограничение свободы приводит к ее увеличению, так как ее сознательное ограничение необходимо для нормального существования социума.

Следует понимать, что понятие свободы, так или иначе, трансформировалось в человеческой культуре с течением времени. К примеру, в ряд исторических периодов для человека понятие свободы была принадлежность к какой-либо корпорации, а противоположностью данного вида свободы было изгнание 1 . Также свобода различается по рассмотрению и в рядах регионов, так на востоке христианского мира индивидууму представляется свобода воли, а вот на западе его жизнь предопределена. Своего рода мы видим столкновение двух крайностей: волюнтаризма с одной стороны и фатализма с другой.

Сейчас свобода воспринимается совершенно иначе, она представляет собой возможность распоряжаться своим бытием и продуктами своего труда. С другой стороны она воспринимается, как возможность совершать выбор и возможность распоряжаться также нематериальными вещами: своими способностями и возможностями. В философии свобода рассматривается как необходимость. Но данная необходимость должна рассматриваться в совокупности с взаимосвязями индивида и других людей. Таким образом, мы увидим, что человек не может быть абсолютно свободным и не иметь каких-либо ограничителей, с другой стороны внутренняя жизнь человека абсолютно свободна, но внутренняя жизнь человека и внешняя сильно различаются. Жизнь в обществе, как мы уже отметили выше, накладывает ряд ограничений, а так как жизнь в обществе также является необходимостью, то следует отметить, что для осуществления одной потребности необходимо ограничивать другую. В качестве ограничителя выступает один достаточно простой механизм: свобода предстает нам как свобода выбора и за его осуществление необходимо нести ответственность.

Задание.

Возможна ли неограниченная свобода в социуме?

Какие статьи Конституции РФ гарантируют свободу?

Какова связь понятий «свобода» и «ответственность»?

1 Ярким примером такой свободы служат средневековые сословия, где человек имел четкую регламентацию прав и свобод. В то время как люди вне сословий были чуждыми и чужими.

Зачем обществу и политике нужна философия

Александр Халдей

Охотник: Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?

Мюнхгаузен: Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.

Если, по словам Булгакова, москвичей сгубил квартирный вопрос, то марксистов сгубило непонимание ими своей же философии. Марксисты очень много говорили о диалектике, но в 99% случаев поминали её всуе, не понимая сути сказанного Энгельсом. Вообще изучать диалектику марксизма нужно начинать с изучения диалектики Гегеля, а после Ленина и Сталина в дебри марксизма так глубоко никто не забирался. И это не вина марксистов - просто в СССР Гегеля не издавали. Почитать его ширнармассам было просто негде - не все имели доступ к сокровищам библиотеки Института философии АН СССР. Вот и выросло то, что выросло - поколение коммунистов-руководителей, у которых классики марксизма стояли в кабинете для имиджа.

Сейчас коммунизм как система мировоззрения превратился в неиспользуемый язык программирования. О нём помнят, некоторые авторы испытывают некое влияние его этики, но сердцевины не понимают и системой этой для объяснения мира не пользуются. Просто они испытывают иногда импульсы марксизма как остаточные явления или фантомные боли в отрезанной конечности. Например, не любят олигархов или пенсионную реформу по версии правительства. Они не любят слово «эксплуатация», очень не любят слова «капитализм» (слова «коммунизм» они тоже не любят, поэтому определить их мировоззрение как систему не представляется возможным). Не полностью принимают слово «свобода», отрицая как его радикально-коммунистическую, так и либеральную коннотацию.

Одним словом, массы вкупе с помогающими им сформулировать своё мнение слоями антилиберальной интеллигенции, своё системное мировоззрение определить затрудняются и живут в рамках профанного бытового «здравого смысла», в просторечии понимаемого как «за всё хорошее против всего плохого». Неплохо для слесаря-интеллигента, но недопустимо для доктора всяческих гуманитарных наук - от экономических до политических. А так как советская образовательная система, из недр которой они вышли, в своё время наплодила их в великом множестве, так и не доведя до степени философской готовности, то армия этих полуидеалистов-полупрофессионалов (по сути самых настоящих веховских интеллигентов) кочует по России-матушке, брюзжа и ворча, критикуя бытиё за его несоответствие сознанию и совращая множество малых сих, верующих в них и их научные степени и экспертные приговоры.

Самым тяжёлым вопросом для нашей гуманитарной профессуры является тема соотношения свободы и необходимости. Энгельс в своё время соблазнил их своей формулой свободы как осознанной необходимости, и они, приняв её оболочку, остались в несогласии с её внутренней сутью. Наша интеллигенция понимает свободу как волю, понимать её как необходимость она внутренне смущается, ощущая тут тоталитарный принудительный подвох. Такое подсознательное вытеснение несогласия с базовым положением своей базовой мировоззренческой системы становится у марксистских профессоров прямо по Фрейду причиной некоего гуманитарного невроза, когда конфликт вытесняется в подсознание и там смутно переживается как нечто беспокоящее, о чём думать не хочется. Дискомфорт диалектики нашей красной гуманитарной профессуре, ныне подвизающейся на ниве общественной публицистики, преодолеть не удалось, так как не удалось освоить тему самой диалектики.

Диалектика требует осознать тему единства противоположностей. Помыслить такое способен ум нетривиальный и очень гуманитарный. Инженеры и математики с их бинарной логикой такое принять не смогут никогда, считая это не просто ересью, а шизофренией. В сфере математической логики это справедливо. Но общество - не механизм, и у него логика не математическая. И потому подпускать инженеров и математиков с программистами к гуманитарным проблемам всерьёз не следует, хотя трепаться на эти темы они исключительно обожают, считая себя вполне для этого дозревшими. И верно - если человек преодолел матанализ и сопромат, то ему кажется обоснованным, что экономика с политикой ему и вовсе по плечу. И свои ментальные схемы он переносит на общественную проблематику, даже не подозревая о том, как они для этого не годятся.

Диалектика с её единством противоположностей требует понимать свободу как необходимость, которую нужно принять через не могу. Если вы это делать отказываетесь, то вы выходите за рамки диалектики, а это позор для мыслителя. Такой же, как для математика выйти за пределы таблицы умножения. Недиалектический - то есть профанный - ум требует отделить свободу от необходимости, и в этом видит здравый смысл. Так можно поступить - отделить свободу от необходимости, но как тогда быть с диалектикой, где противоположности сливаются в синтезе единства? Если вы этого не понимаете, а берётесь об этом судить, то вы становитесь посмешищем среди сообщества понимающих. Правда, понимающие всегда в меньшинстве, и рассуждающим вполне достаточно поддержки сообщества таких же профанов, как они сами. Однако это не имеет никакого отношения к приближению к истине.

Если симпатизирующие левой идее профессора осуждают этот мир с его олигархами и пенсионной реформой, то они рвут с диалектикой. Они не принимают свободу как осознанную необходимость, которая выражается в простом до гениальности умозаключении авторов бессмертного "Золотого телёнка": "Если по стране бродят какие-то денежные знаки, значит, где-то должны быть люди, у которых их много". Если вы не марксист в чистом виде, требующий в идеальном обществе отмены товарно-денежных отношений и запрета денег, то вы должны принимать неизбежность олигархата как явления.

Принимать - не значит оправдывать, ведь мы принимаем существование вирусов, хотя не оправдываем этого. Просто мы понимаем, что в мире существуют противоположности и где-то они объединяются. Есть мир людей, и есть мир денег. Где-то эти миры пересекаются - правда, мы к этим точкам пересечения не близки. Это не надо оправдывать, как не нуждается в оправдании закон земного тяготения, из-за которого погибло много народу. Но ведь никто не начинает войну с этим законом и его адептами - физиками. Почему тогда так не любят диалектиков? Потому что кажется, что закон притяжения нельзя отменить, а закон стоимости можно?

Разумеется, хотя понять всю иллюзорность этого могут лишь немногие. Многих всё время тянет на баррикады, чтобы там снять противоречие противоположностей. Не через синтез, а через уничтожение той стороны, которая объявлена носителем противоположности. А когда необходимость приводит к тому, что на месте уничтоженной противоположности со временем вырастает точно такая же, революционеры называют это "перерождением" и призывают повторить миссию насилия. Называя это свободой.

А как же диалектика? Где синтез? Баррикад и революций в истории было очень много - только вот противоположности никуда не делись. Не решаются противоположности революциями. Эволюция же мучительна и непереносима. Диалектики виноваты - их называют соглашателями и оппортунистами, самое глупое из всего, что можно придумать в сфере умственных операций. Тогда самыми большими оппортунистами и соглашателями являются авиаконструкторы - они всё время стараются приспособиться к закону земного тяготения, вместо того, чтобы запретить его - и все дела.

Нелюбовь к олигархам - это несвобода как неосознанная необходимость, показывающая невладение диалектикой бывшей марксистской интеллигенцией. Диалектика требовала бы понимания свободы как осознанной необходимости. Как быть миру, в котором обращаются деньги? Может ли этот мир быть совершенным? Какова тут нравственность и этика? И есть ли границы у стремления к такому совершенству? Что это за границы? Сливаются ли свобода и необходимость или они разделены?

Крики "долой" не способствуют поиску ответа на такие вопросы. Их простительно не задавать профанам, но непростительно профессорам. Это не апологетика зла - это вопрос о том, что есть зло, ведь бывает такая борьба за добро, которая лишь умножает зло. Гонять новобранца - это причинять ему зло. Но война выявит, что оказывается, это было добром. А как быть с олигархами? Можно ли избежать их появления или они неизбежны? В чём тут зло, в чём тут добро и где эти противоположности сливаются? Проще: в чём вред от олигархов и в чём от них польза? Ведь не может быть одного без другого - это диалектика. Надо просто уметь это увидеть.

Пенсионная реформам правительства - это ещё одна неосознанная необходимость, против которой выступают не только не мыслящие по диалектике массы, но и профессора, которым оперировать в рамках бытового мышления сама научная степень не велит. Осознать пенсионную реформу и тем самым свободно её принять - вот тренинг по диалектике для нашей профессуры, который она успешно провалила.

Выходит профессор от экономики и говорит: «Я доктор наук. В бюджете денег море, все, кто говорит обратное - лгут. Долой пенсионную реформу! Её просто делают садисты для того, чтобы вас помучить». «Ура!» - кричат ширнармассы и вздымают профессора над собой. Профессор счастлив - такого приёма среди его коллег-профессоров ему никогда не увидеть - там ведь доказательств потребуют и ещё не всякое доказательство примут как безошибочное. А диалектика? Она тихонько плачет в углу. Кому она нужна?

Профессора, вышедшие из марксистской шинели и ставшие сейчас не учёными, а пропагандистами, остро чуют конъюнктуру. Сейчас наукой заниматься скучно. Политика - вот где драйв и адреналин. Авторитет мнения уже обоснован научной степенью - остаётся лишь попасть в унисон с мнением массы. Масса ведь не скажет: «Обоснуйте, коллега!» Масса в своё время была приучена к тому, что в мире капитала есть эксплуатация, которая выражена в отчуждении прибавочного продукта. Именно уничтожением эксплуатации среди оставшихся в живых была оправдана кровавая революционная эпоха. Но вот на место частника как работодателя пришло государство. В лице бюрократии, естественно. И тут же начало борьбу с бюрократизмом.

И вот это государство в лице борющейся с бюрократизмом бюрократии стало изымать прибавочный продукт уже не частнику, а государству. То есть себе. И сама стала им распоряжаться. Хотела - делилась с ширнармассами, захотела - прекратила делиться и всё приватизировала. И никто не пикнул - собственность-то не их, она чужая. Государственная то есть. А как же догмы социализма, что всё вокруг колхозное, всё вокруг моё? Брехали, стало быть?

В лице бюрократа, борющегося с бюрократизмом, ширнармассы получили другого эксплуататора, который называл себя представителем ширнармасс, и всякий, кто в этом сомневался, истреблялся или организационно, или физически. Это называлось социализмом. Строем, где была побеждена эксплуатация человека человеком. То, что возникла эксплуатация человека государством, говорить запрещалось. Говорилось, что теперь никакой эксплуатации нет, и государство действует от имени нас и для блага всех нас, и потому ЕМУ МОЖНО.

Мне могут сказать - а как же бесплатное образование и здравоохранение? Это всё правда, и это очень хорошо, но я сейчас не об этом. Я об эксплуатации. Так исчезла она или только поменяла форму? Оправдана или не оправдана? И что лучше - эксплуатация человека государством или эксплуатация человеком? И вообще возможна ли экономика полностью без эксплуатации? Включая самоэксплуатацию? И не жульнический ли вовсе это термин - эксплуатация? Являются ли эксплуатацией отчуждения в виде регулирования заработной платы и налоги как сравнительно честная форма отъёма денег?

Люди мыслят на разных уровнях осмысления бытия. И я сейчас без претензий к населению, ищущему как бы выжить. Я сам ищу эти способы выжить, и мне так же не нравятся олигархи, капитализм, эксплуатация, пенсионная реформа, и налоги мне тоже не нравятся. Но есть истина. Она взывает с совести. Советская система образования на свою беду серьёзно учила меня философии, и на свою беду меня это зацепило. Я старался сдать её не «на шару», как говорили студенты. И потому я чувствую, что где-то рядом сидит и молчит обиженная всеми философия, которую в насмешку назвали царицей наук. Вы видели таких царей, с которыми челядь обращается так презрительно? Бал правят шуты - политики, экономисты и политологи, но где вы видели хоть одного философа? Сейчас время другое? Полно, время всегда одно и то же.

Истина всегда не в чести, и потому не в чести философия. Не потому, что даёт ответы, а потому, что ставит вопросы. Вопросы важнее ответов. Есть те вопросы, на которые нет простых ответов. Порой веками нет. Это раздражает ширнармассы, им нужны ответы - и не просто ответы, а такие, которые масса способна понять и успокоиться.

Философия не занимается прикладной психотерапией, она не даёт советов, как успокоить народ, а ставит вечные вопросы. И не отвлечённые от бытия, а самые для бытия глубинные, сущностные. Это сложно, это непросто. Именно за это мир не любит философов. Но тем хуже для мира. Мир без философии - это мир манипуляторов и жуликов, мир торжества пиара и социальных лживых технологий обмана. Отношение к философии - это зеркало, поднесённое к лицу современности, и не вина зеркала, если в нём порой отражается неприглядная физиономия.