Владимир Маяковский
Антология русской поэзии
Стихотворение «Послушайте!» было написано в 1914 году, в период его увлечения футуризмом. Однако, цельность характера поэта, внутренняя убежденность в правоте своих нравственных и эстетических идеалов обособляли Маяковского от других поэтов, от привычного течения жизни. Эта обособленность рождала душевный протест против обывательской среды, где не было высоких духовных идеалов. А ведь он о них мечтал.
Стихотворение «Послушайте!» – это крик души поэта. Оно начинается просьбой, обращенной к людям:
ПОСЛУШАЙТЕ!
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
Читает Игорь Кваша
И́горь Влади́мирович Кваша́ (4 февраля 1933, Москва - 30 августа 2012, Москва) - советский и российский актёр и режиссёр театра и кино, телеведущий. Народный артист РСФСР (1978).
Маяковский Владимир Владимирович (1893 – 1930)
Русский советский поэт. Родился в Грузии, в селе Багдади, в семье лесничего.
С 1902 г. учился в гимназии в Кутаиси, затем в Москве, куда после смерти отца переехал вместе со своей семьей. В 1908 г. оставил гимназию, отдавшись подпольной революционной работе. В пятнадцатилетнем возрасте вступил в РСДРП(б), выполнял пропагандистские задания. Трижды подвергался аресту, в 1909 г. сидел в Бутырской тюрьме в одиночке. Там и начал писать стихи. С 1911 г. занимался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Примкнув к кубофутуристам, в 1912 г. опубликовал первое стихотворение - «Ночь» - в футуристическом сборнике «Пощечина общественному вкусу».
Тема трагичности существования человека при капитализме пронизывает крупнейшие вещи Маяковского предреволюционных лет - поэмы «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир». Уже тогда Маяковский стремился создать поэзию «площадей и улиц», обращенную к широким массам. Он верил в близость наступающей революции.
Эпос и лирика, разящая сатира и агитационные плакаты РОСТА - на всем этом многообразии жанров Маяковского лежит печать его самобытности. В лирико-эпических поэмах «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо!» поэт воплотил мысли и чувства человека социалистического общества, черты эпохи. Маяковский мощно влиял на прогрессивную поэзию мира -у него учились Иоганнес Бехер и Луи Арагон, Назым Хикмет и Пабло Неруда. В поздних произведениях “Клоп” и “Баня” звучит мощная сатира с элементами антиутопии на советскую действительность.
В 1930 году покончил жизнь самоубийством, не вынеся внутреннего конфликта с “бронзовым” советским веком, в 1930 г., похоронен на Новодевичьем кладбище.
88 лет назад трагически оборвалась жизнь знаменитого поэта Владимира Маяковского. О загадочных обстоятельствах его гибели, о людях, которые сыграли в его судьбе роковую роль, о его музе Лиле Брик написано немало, а вот о тех, кто вдохновлял поэта в юности, читателям почти ничего неизвестно. Имя Софьи Шамардиной вряд ли знакомо широкой публике, но именно благодаря ей родилось одной из самых прекрасных стихотворений Маяковского «Послушайте!»
В литературных кругах Петербурга Софья Шамардина была личностью довольно известной. Ее называли «первой артисткой-футуристкой». А началось все весной 1913 г., когда Софья в Минске, откуда она была родом, познакомилась с Корнеем Чуковским. И после того, как она приехала спустя полгода в Петербург поступать на Бестужевские курсы, Чуковский «вывел ее в свет», о чем он рассказывал: «Одни родители попросили меня познакомить их дочь с писателями Петербурга. Я начал с Маяковского, и мы трое поехали в кафе «Бродячая собака». Дочка – Софья Сергеевна Шамардина, татарка, девушка просто неописуемой красоты. Они с Маяковским сразу, с первого взгляда, понравились друг другу. В кафе он расплел, рассыпал ее волосы и заявил: «Я нарисую Вас такой!» Мы сидели за столиком, они не сводят глаз друг с друга, разговаривают, как будто они одни на свете, не обращают на меня никакого внимания, а я сижу и думаю: «Что я скажу ее маме и папе?».
Ей было на тот момент 19, ему – 20. Об их первой встрече Софья позже рассказывала в своих воспоминаниях: «Маяковского увидела и услышала первый раз осенью 1913 года в Петербурге в Медицинском институте. Лекцию о футуристах читал К. Чуковский, который и взял меня с собой в институт, чтоб показать живых, настоящих футуристов. Маяковского я уже знала по нескольким стихотворениям, и он уже был «мой» поэт… После Корнея Ивановича вышел на эстраду Маяковский – в желтой кофте, с нагловатым, как мне показалось, лицом – и стал читать. Никого больше не помню, хотя, наверно, были и Бурлюки, и Крученых… Не забывается весь облик Маяковского тех дней. Высокий, сильный, уверенный, красивый. Еще по-юношески немного угловатые плечи, а в плечах косая сажень».
Чуковский уже был не рад тому, что привел Софью в «Бродячую собаку» и не скрывал своей досады по поводу ее сближения с поэтом – возможно, он и сам был неравнодушен к юной красавице. Но взаимное притяжение Маяковского и «Сонки», как он ее называл, было настолько сильным, что они уже не замечали никого вокруг. Они бродили по улицам Петербурга, и поэт держал ее руку в кармане своего пальто, не отпуская ни на миг. «Мне уж никто не был нужен, никто не интересен. Мы пили вдвоем какое-то вино, и Маяковский читал мне стихи», – рассказывала Софья. Позже Лиля Брик назовет Шамардину первой настоящей любовью поэта.
Во время одной из таких прогулок и родились знаменитые строки. Софья писала в воспоминаниях: «Ехали на извозчике. Небо было хмурое. Только изредка вдруг блеснет звезда. И вот тут же, в извозчичьей пролетке, стало слагаться стихотворение: «Послушайте, ведь если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно?.. Значит, это необходимо, чтоб каждый вечер над крышами зажигалась хоть одна звезда?» …Держал мою руку в своем кармане и наговаривал о звездах. Потом говорит: «Получаются стихи. Только не похоже это на меня. О звездах! Это не очень сентиментально? А все-таки напишу. А печатать, может быть, не буду».
Богемная жизнь настолько увлекла девушку, что она почти забыла об учебе. Вскоре об этом узнали ее родители, и ей пришлось вернуться в Минск. На вокзале ее провожали Владимир Маяковский и Игорь Северянин, который тоже был в нее влюблен и посвящал ей стихи. «Тебя провожают два величайших поэта современности», – с иронией сказал Маяковский. После ее отъезда поэты много времени проводили вместе и вскоре решили выступить с чтениями стихов в Крыму. К ним присоединилась и Софья, которой Северянин придумал звучный псевдоним Эсклармонда Орлеанская. Ее выступления тоже пользовались успехом у публики, именно тогда Северянин стал называть ее «первой в мире артисткой-футуристкой».
А вскоре после этого произошли драматические события, которые положили конец отношениям Сонки и Маяковского. Она признавалась: «Дальше следует тяжелая полоса моих петербургских дней, закончившихся уничтожением будущего ребенка. И это тогда, когда у меня загорелась такая жажда материнства, что только боязнь иметь больного урода заставила меня согласиться на это. Это сделали «друзья». Маяковского видеть не хотела и просила ничего ему обо мне не говорить». В их расставании определенную роль сыграл и Корней Чуковский, который, стремясь «спасти» Софью, оклеветал поэта.
С началом Первой мировой войны Шамардина записалась сестрой милосердия и работала в военном госпитале. В 1916 г. она вступила в партию, в 1923 г. Софья стала партийным работником, и Маяковский посмеивался над ней: «Сонка – член горсовета!». Вскоре она вышла замуж за народного комиссара по военным делам Иосифа Адамовича. Поэт уже не узнавал в ней свою бывшую возлюбленную и укорял за то, что она изменила своему футуристическому облику: «Одеваешься под Крупскую!» Через несколько лет после смерти Маяковского муж Софьи покончил с собой в преддверии ареста, а сама она была репрессирована и провела в сталинских лагерях 17 лет.
Их любовь была недолговечной, но благодаря Сонке появились замечательные стихи, которые называют одним из самых лиричных произведений Маяковского:
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают –
Значит – кто-то хочет, чтобы они были?
Значит – кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
целует ему жилистую руку,
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
«Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит – это кому-нибудь нужно?
Значит – это необходимо,
чтобы каждый вечер
88 лет назад, 14 апреля 1930 г. трагически оборвалась жизнь знаменитого поэта Владимира Маяковского
. О загадочных обстоятельствах его гибели, о людях, которые сыграли в его судьбе роковую роль, о его музе Лиле Брик написано немало, а вот о тех, кто вдохновлял поэта в юности, читателям почти ничего неизвестно. Имя Софьи Шамардиной
вряд ли знакомо широкой публике, но именно благодаря ей родилось одной из самых прекрасных стихотворений Маяковского «Послушайте!»
В литературных кругах Петербурга Софья Шамардина была личностью довольно известной. Ее называли «первой артисткой-футуристкой». А началось все весной 1913 г., когда Софья в Минске, откуда она была родом, познакомилась с Корнеем Чуковским. И после того, как она приехала спустя полгода в Петербург поступать на Бестужевские курсы, Чуковский «вывел ее в свет», о чем он рассказывал: «Одни родители попросили меня познакомить их дочь с писателями Петербурга. Я начал с Маяковского, и мы трое поехали в кафе «Бродячая собака». Дочка – Софья Сергеевна Шамардина, татарка, девушка просто неописуемой красоты. Они с Маяковским сразу, с первого взгляда, понравились друг другу. В кафе он расплел, рассыпал ее волосы и заявил: «Я нарисую Вас такой!» Мы сидели за столиком, они не сводят глаз друг с друга, разговаривают, как будто они одни на свете, не обращают на меня никакого внимания, а я сижу и думаю: «Что я скажу ее маме и папе? ».
Ей было на тот момент 19, ему – 20. Об их первой встрече Софья позже рассказывала в своих воспоминаниях: «Маяковского увидела и услышала первый раз осенью 1913 года в Петербурге в Медицинском институте. Лекцию о футуристах читал К. Чуковский, который и взял меня с собой в институт, чтоб показать живых, настоящих футуристов. Маяковского я уже знала по нескольким стихотворениям, и он уже был «мой» поэт… После Корнея Ивановича вышел на эстраду Маяковский – в желтой кофте, с нагловатым, как мне показалось, лицом – и стал читать. Никого больше не помню, хотя, наверно, были и Бурлюки, и Крученых… Не забывается весь облик Маяковского тех дней. Высокий, сильный, уверенный, красивый. Еще по-юношески немного угловатые плечи, а в плечах косая сажень ».
Чуковский уже был не рад тому, что привел Софью в «Бродячую собаку» и не скрывал своей досады по поводу ее сближения с поэтом – возможно, он и сам был неравнодушен к юной красавице. Но взаимное притяжение Маяковского и «Сонки», как он ее называл, было настолько сильным, что они уже не замечали никого вокруг. Они бродили по улицам Петербурга, и поэт держал ее руку в кармане своего пальто, не отпуская ни на миг. «Мне уж никто не был нужен, никто не интересен. Мы пили вдвоем какое-то вино, и Маяковский читал мне стихи », – рассказывала Софья. Позже Лиля Брик назовет Шамардину первой настоящей любовью поэта.
Во время одной из таких прогулок и родились знаменитые строки. Софья писала в воспоминаниях: «Ехали на извозчике. Небо было хмурое. Только изредка вдруг блеснет звезда. И вот тут же, в извозчичьей пролетке, стало слагаться стихотворение: «Послушайте, ведь если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно?.. Значит, это необходимо, чтоб каждый вечер над крышами зажигалась хоть одна звезда?» …Держал мою руку в своем кармане и наговаривал о звездах. Потом говорит: «Получаются стихи. Только не похоже это на меня. О звездах! Это не очень сентиментально? А все-таки напишу. А печатать, может быть, не буду ».
Богемная жизнь настолько увлекла девушку, что она почти забыла об учебе. Вскоре об этом узнали ее родители, и ей пришлось вернуться в Минск. На вокзале ее провожали Владимир Маяковский и Игорь Северянин, который тоже был в нее влюблен и посвящал ей стихи. «Тебя провожают два величайших поэта современности », – с иронией сказал Маяковский. После ее отъезда поэты много времени проводили вместе и вскоре решили выступить с чтениями стихов в Крыму. К ним присоединилась и Софья, которой Северянин придумал звучный псевдоним Эсклармонда Орлеанская. Ее выступления тоже пользовались успехом у публики, именно тогда Северянин стал называть ее «первой в мире артисткой-футуристкой».
А вскоре после этого произошли драматические события, которые положили конец отношениям Сонки и Маяковского. Она признавалась: «Дальше следует тяжелая полоса моих петербургских дней, закончившихся уничтожением будущего ребенка. И это тогда, когда у меня загорелась такая жажда материнства, что только боязнь иметь больного урода заставила меня согласиться на это. Это сделали «друзья». Маяковского видеть не хотела и просила ничего ему обо мне не говорить ». В их расставании определенную роль сыграл и Корней Чуковский, который, стремясь «спасти» Софью, оклеветал поэта.
С началом Первой мировой войны Шамардина записалась сестрой милосердия и работала в военном госпитале. В 1916 г. она вступила в партию, в 1923 г. Софья стала партийным работником, и Маяковский посмеивался над ней: «Сонка – член горсовета!». Вскоре она вышла замуж за народного комиссара по военным делам Иосифа Адамовича. Поэт уже не узнавал в ней свою бывшую возлюбленную и укорял за то, что она изменила своему футуристическому облику: «Одеваешься под Крупскую!» Через несколько лет после смерти Маяковского муж Софьи покончил с собой в преддверии ареста, а сама она была репрессирована и провела в сталинских лагерях 17 лет.
Их любовь была недолговечной, но благодаря Сонке появились замечательные стихи, которые называют одним из самых лиричных произведений Маяковского:
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают –
Значит – кто-то хочет, чтобы они были?
Значит – кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
«Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!»
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит – это кому-нибудь нужно?
Значит – это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
Сонка была первой любовью поэта, а .