Роман «О дивный новый мир» Хаксли был написан в 1932 году. В произведении-антиутопии описывается общество, подогнанное под определенные стандарты. За внешним комфортом и спокойствием искусственного социума скрывается безграничная ложь, лицемерие и пустота, в которых не в состоянии выжить нормальный человек.

Главные герои

Джон – ребенок двух представителей привилегированной касты, рожденный и воспитанный в резервации.

Другие персонажи

Директор – управляющий Инкубаторием, образованный и уважаемый человек, отец Джона.

Линда – мать Джона, которая так и не смогла смириться с жизнью в резервации.

Мустафа Монд – главноуправитель Западной Европы, умный, образованный мужчина, в прошлом еретик.

Ленайна – красивая девушка-бета, которая пользовалась спросом у мужчин.

Бернард – представитель высшей касты, мечтательный, романтичный.

Главы 1-3

В Мировом Государстве шел 632 год Эры Форда, девизом которой были простые три слова – « Общность. Одинаковость. Стабильность ». В стране процветала технологическая промышленность, и люди выращивались искусственным путем в 34-этажном сером здании под названием « Центральнолондонский инкубаторий и воспитательный центр ». Именно здесь в специальных вакуумных аппаратах выращивались яйцеклетки, из которых в дальнейшем « равномерными и одинаковыми порциями » получались люди.

В инкубатории выращивались представители пяти разных каст: люди альфа, беты, гаммы, дельты и эпсилоны. Так, альфы и беты относились к высшему сорту и занимались умственной деятельностью. Гаммам и дельтам доставался физический труд, а эпсилоны выполняли самую грязную и унизительную работу. Внешним признаком отличия служил цвет одежды: альфа ходили в сером, бета – в красном, гамма – в зеленом, дельта – в хаки, а эпсилоны – в черном.

На шестом этаже Инкубатория располагался «Младоприемник», в котором происходило формирование рефлексов у маленьких детей. Например, крошечным дельтам давали книги с яркими картинками и красивые цветы, а затем включали сирену и пускали ток, « чтобы закрепить преподанный урок ». Так на всю жизнь дельтам прививалось отвращение к книгам и всему прекрасному.

Детям постарше при помощи гипноза прививали нравственное воспитание. Оно включало в себя любовь к своей касте, уважение к старшей касте и презрение к низшей.

Начиная с 7-8 лет детей принуждали играть в примитивные сексуальные игры. Это было необходимо для того, чтобы с раннего возраста они приучались видеть в представителе противоположного пола лишь партнера по наслаждениям, и чем их больше будет, тем лучше. Директор, который организовал для студентов экскурсию по Инкубаторию, сообщил им удивительную новость – до Эры Форда « эротические игры детей считались чем-то ненормальным ». Молодые люди были шокированы.

К группе подошел Мустафа Монд, Главноуправитель Западной Европы, и рассказал об ужасах жизни в семье. Он напомнил изречение великого Форда: « История - сплошная чушь ».

Крепкое здоровье и хорошее настроение в обществе поддерживалось при помощи сомы – легкого наркотика, решавшего многие проблемы.

Главы 4-8

Альфа-мужчины хорошо относились к юной девушке-бете Ленайне – « почти со всеми ними - с одним раньше, с другим позже - провела она ночь ». В этот раз она решила поехать в резервацию индейцев с Бернардом, представителем высшего класса, который во многом отличался от своих собратьев. Он был излишне задумчив, романтичен, физически слаб.

Бернард и Ленайна отправились в резервацию, где дикие люди жили так, как все человечество жило до Эры Форда. Их предупредили, что территория резервации разделена « на четыре обособленных участка, каждый из которых окружен высоковольтным проволочным ограждением », и прикосновение к ограде влекло за собой немедленную смерть.

Жизнь аборигенов вызвала у туристов шок и ничем не прикрытое отвращение. Люди, не вкусившие благ цивилизации, жили, как и их далекие предки сотни и тысячи лет назад: влюблялись, создавали семьи, в муках рожали детей, страдали и мечтали. Даже прогрессивно мыслящий Бернард был неприятно удивлен старостью, нечистотами и живорождением.

На глаза Бернарда и Ленайны попался странный дикарь, который выглядел как европеец и говорил на чистом английском языке. Юношу звали Джон, и его матерью была бета по имени Линда, которая случайно потерялась в резервации много лет назад. Отцом Джона был Директор Инкубатория.

Линда научила сына читать, и тот на всю жизнь полюбил Шекспира, и даже выражался цитатами из его произведений. Бернард, узнав трагическую историю Линды и Джона, пообещал вернуть их в Лондон. Это известие обрадовало юношу, и он в восторге процитировал классика: « О, дивный новый мир, где обитают такие люди. Немедля же в дорогу!».

Главы 9-10

Бернард сдержал свое обещание, и отправился договариваться о пропуске для Джона и его матери. Тем временем Ленайна решила передохнуть. Пока девушка спала, в ее комнате появился Джон. Он был поражен ее красотой, но не осмелился поцеловать красавицу, считая себя недостойным ее.

Бернард привел к Директору старую, безобразную Линду и ее наивного сына. Они устроили отвратительную сцену долгожданной встречи, свидетелями которой стали ошеломленные сотрудники Инкубатория. Когда же Джон с криком « Отец мой!» опустился на колени перед Директором, со всех сторон « грянул хохот-рев, оглушительный и нескончаемый », и униженный Директор бросился вон.

Главы 11-18

Оказавшись в цивилизованном мире, Линда пристрастилась к соме, а Джон получил статус модной диковинки. Бернард принялся знакомить его со всеми благами цивилизации, которые совершенно не покоряли юношу – в произведениях Шекспира описаны куда более впечатляющие вещи. Джон влюбился в Ленайну, но считал ее поведение развращенным.

Настоящей трагедией для Джона стала смерть матери. Ослабленную чрезмерным приемом сомы, женщину привезли в « умиральницу » – специальное место, где людям помогали легко и с комфортом расстаться с бренной оболочкой. Джону было больно смотреть на умирающую мать. Но самым настоящим испытанием для него оказалась экскурсия, во время которой маленьких детей знакомили со смертью.

Джон решил бросить вызов этой цивилизации. Его привели к Мустафе Монду, который признался, что раньше тоже был еретиком. Джон принялся отстаивать свое право жить по-человечески, отдавая предпочтение любви, поэзии, свободе, добру, опасностям.

Желая скрыться от кошмаров реального мира, Джон « избрал своим прибежищем старый авиамаяк ». Однако и здесь ему не удалось обрести покой. Вскоре у маяка собралась толпа любопытных, для которых Джон был лишь забавным диким существом. Не найдя себе места в дивном и новом мире, юноша повесился.

Заключение

В своем произведении Олдос Хаксли описывает один из вариантов развития современного социума, когда жажда власти будет удовлетворяться через внушение людям любви к собственному рабству.

После ознакомления с кратким пересказом «О дивный новый мир» рекомендуем прочесть произведение в полной версии.

Тест по роману

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.7 . Всего получено оценок: 174.

Олдос Леонард Хаксли

«О дивный новый мир»

Действие этого романа-антиутопии происходит в вымышленном Мировом Государстве. Идёт 632-й год эры стабильности, Эры Форда. Форд, создавший в начале двадцатого века крупнейшую в мире автомобильную компанию, почитается в Мировом Государстве за Господа Бога. Его так и называют — «Господь наш Форд». В государстве этом правит технократия. Дети здесь не рождаются — оплодотворённые искусственным способом яйцеклетки выращивают в специальных инкубаторах. Причём выращиваются они в разных условиях, поэтому получаются совершенно разные особи — альфы, беты, гаммы, дельты и эпсилоны. Альфы как бы люди первого сорта, работники умственного труда, эпсилоны — люди низшеи касты, способные лишь к однообразному физическому труду. Сначала зародыши выдерживаются в определённых условиях, потом они появляются на свет из стеклянных бутылей — это называется Раскупоркой. Младенцы воспитываются по-разному. У каждой касты воспитывается пиетет перед более высокой кастой и презрение к кастам низшим. Костюмы у каждой касты определённого цвета. Например, альфы ходят в сером, гаммы — в зелёном, эпсилоны — в чёрном.

Стандартизация общества — главное в Мировом Государстве. «Общность, Одинаковость, Стабильность» — вот девиз планеты. В этом мире все подчинено целесообразности во благо цивилизации. Детям во сне внушают истины, которые записываются у них в подсознании. И взрослый человек, сталкиваясь с любой проблемой, тотчас вспоминает какой-то спасительный рецепт, запомненный во младенчестве. Этот мир живёт сегодняшним днём, забыв об истории человечества. «История — сплошная чушь». Эмоции, страсти — это то, что может лишь помешать человеку. В дофордовском мире у каждого были родители, отчий дом, но это не приносило людям ничего, кроме лишних страданий. А теперь — «Каждый принадлежит всем остальным». Зачем любовь, к чему переживания и драмы? Поэтому детей с самого раннего возраста приучают к эротическим играм, учат видеть в существе противоположного пола партнёра по наслаждениям. И желательно, чтобы эти партнёры менялись как можно чаще, — ведь каждый принадлежит всем остальным. Здесь нет искусства, есть только индустрия развлечении. Синтетическая музыка, электронный гольф, «синоощущалки — фильмы с примитивным сюжетом, смотря которые ты действительно ощущаешь то, что происходит на экране. А если у тебя почему-то испортилось настроение — это легко исправить, надо принять лишь один-два грамма сомы, лёгкого наркотика, который немедленно тебя успокоит и развеселит. «Сомы грамм — и нету драм».

Бернард Маркс — представитель высшего класса, альфа-плюсовик. Но он отличается от своих собратьев. Чересчур задумчив, меланхоличен, даже романтичен. Хил, тщедушен и не любит спортивных игр. Ходят слухи, что ему в инкубаторе для зародышей случайно впрыснули спирт вместо кровезаменителя, поэтому он и получился таким странным.

Линайна Краун — девушка-бета. Она хорошенькая, стройная, сексуальная (про таких говорят «пневматичная»), Бернард ей приятен, хотя многое в его поведении ей непонятно. Например, её смешит, что он смущается, когда она в присутствии других обсуждает с ним планы их предстоящей увеселительной поездки. Но поехать с ним в Нью-Мексико, в заповедник, ей очень хочется, тем более что разрешение попасть туда получить не так-то просто.

Бернард и Линайна отправляются в заповедник, туда, где дикие люди живут так, как жило все человечество до Эры Форда. Они не вкусили благ цивилизации, они рождаются от настоящих родителей, любят, страдают, надеются. В индейском селении Мальпараисо Бернард и Линайна встречают странного дикаря — он непохож на других индейцев, белокур и говорит на английском — правда, на каком-то древнем. Потом выясняется, что в заповеднике Джон нашёл книгу, это оказался том Шекспира, и выучил его почти наизусть.

Оказалось, что много лет назад молодой человек Томас и девушка Линда поехали на экскурсию в заповедник. Началась гроза. Томас сумел вернуться назад — в цивилизованный мир, а девушку не нашли и решили, что она погибла. Но девушка выжила и оказалась в индейском посёлке. Там она и родила ребёнка, а забеременела она ещё в цивилизованном мире. Поэтому и не хотела возвращаться назад, ведь нет позора страшнее, чем стать матерью. В посёлке она пристрастилась к мескалю, индейской водке, потому что у неё не было сомы, которая помогает забывать все проблемы; индейцы её презирали — она, по их понятиям, вела себя развратно и легко сходилась с мужчинами, ведь её учили, что совокупление, или, по-фордовски, взаимопользование, — это всего лишь наслаждение, доступное всем.

Бернард решает привезти Джона и Линду в Заоградныи мир. Линда всем внушает отвращение и ужас, а Джон, или Дикарь, как стали его называть, становится модной диковиной. Бернарду поручают знакомить Дикаря с благами цивилизации, которые его не поражают. Он постоянно цитирует Шекспира, который рассказывает о вещах более удивительных. Но он влюбляется в Линайну и видит в ней прекрасную Джульетту. Линайне льстит внимание Дикаря, но она никак не может понять, почему, когда она предлагает ему заняться «взаимопользованием», он приходит в ярость и называет её блудницей.

Бросить вызов цивилизации Дикарь решается после того, как видит умирающую в больнице Линду. Для него это — трагедия, но в цивилизованном мире к смерти относятся спокойно, как к естественному физиологическому процессу. Дeтeй c сaмoгo рaннeгo вoзpaстa водят в палаты к умирающим на экскурсии, развлекают их там, кормят сладостями — все для того, чтобы ребёнок не боялся смерти и не видел в ней страдания. После смерти Линды Дикарь приходит к пункту раздачи сомы и начинает яростно убеждать всех отказаться от наркотика, который затуманивает им мозги. Панику едва удаётся остановить, напустив на очередь пары сомы. А Дикаря, Бернарда и его друга Гельмгольца вызывают к одному из десяти Главноуправителей, его фордейшеству Мустафе Монду.

Он и разъясняет Дикарю, что в новом мире пожертвовали искусством, подлинной наукой, страстями ради того, чтобы создать стабильное и благополучное общество. Мустафа Монд рассказывает о том, что в юности он сам слишком увлёкся наукой, и тогда ему предложили выбор между ссылкой на далёкий остров, где собирают всех инакомыслящих, и должностью Главноуправителя. Он выбрал второе и встал на защиту стабильности и порядка, хотя сам прекрасно понимает, чему он служит. «Не хочу я удобств, — отвечает Дикарь. — Я хочу Бога, поэзию, настоящую опасность, хочу свободу, и добро, и грех». Гельмгольцу Мустафа тоже предлагает ссылку, добавляя, правда, при этом, что на островах собираются самые интересные люди на свете, те, кого не удовлетворяет правоверность, те, у кого есть самостоятельные взгляды. Дикарь тоже просится на остров, но его Мустафа Монд не отпускает, объясняя это тем, что хочет продолжить эксперимент.

И тогда Дикарь сам уходит от цивилизованного мира. Он решает поселиться на старом заброшенном авиамаяке. На последние деньги он покупает самое необходимое — одеяла, спички, гвозди, семена и намеревается жить вдали от мира, выращивая свой хлеб и молясь — Иисусу ли, индейскому ли богу Пуконгу, своему ли заветному хранителю орлу. Но как-то раз кто-то, случайно проезжавший мимо, видит на склоне холма страстно бичующего себя полуголого Дикаря. И снова набегает толпа любопытных, для которых Дикарь — лишь забавное и непонятное существо. «Хотим би-ча! Хотим би-ча!» — скандирует толпа. И тут Дикарь, заметив в толпе Линайну, с криком «Распутница» бросается с бичом на неё.

На следующий день пара молодых лондонцев приезжает к маяку, но, войдя внутрь, они видят, что Дикарь повесился.

632 год эры стабильности в Мировом Государстве. Форда, основателя автомобильной компании двадцатого века, называют Богом. Дети появляются в инкубаторах. Выращенные в разных условиях, их подразделяют на гаммы, эпсилоны, бетты… В зависимости от касты, для которой их растят. Разного цвета костюмы определяют тот слой общества, к которому принадлежит человек. С рождения воспитывается и прививается благоговение перед высшими и презрение перед низшими кастами.

Одинаковость и стандартность - главные законы государства. Через сон людям внушают неприкасаемые истины и ценности. Считается, что эмоции и история - большие помехи для людей, для их предназначения. Нет привязанностей, нет родителей. Каждый принадлежит всем. Партнеров по наслаждениям рекомендуется менять как можно чаще. Примитивные фильмы, электронная музыка и игры. Никакого искусства, только индустрия развлечений. Плохое настроение легко и быстро исправляется граммом легкого наркотика. Бернард Маркс принадлежит к касте альфа. От других его отличает меланхоличность и романтичность, не любит спорт.

Линайна Краун из касты бетта. Стройная и хорошенькая. Смущение Бернарда ее смешит, он ей нравится. Вдвоем они едут в заповедник Нью-Мексико. Там люди живут, как до эры Форда, с родителями. Линайна и Бернард встретили белокурого дикаря, Джона. Оказывается, что его мать, Линда, заблудилась на экскурсии и не смогла вернуться в Мировое государство. Она родила в поселении. Возвращаться у Линды не было желания, потому что в цивилизованном мире родить ребенка считается позором. Она пила много алкоголя и была легкодоступна для мужчин. Ведь так ее учили вести себя с детства.

Бернард привозит Джона с матерью в цивилизованный мир и начинает его знакомить с благами. Дикарь ничему не удивляется. Цитируемый им Шекспир рассказывает вещи поинтереснее. В Линайне он рассматривает Джульетту, но ее предложения взаимно попользоваться Джон с гневом отвергает. Ей не понятно такое поведение.

Увидев умирающую мать, Дикарь испытывает потрясение. На пункте раздачи наркотика он начинает проповедовать отказ от затуманивания ума. Джона с Бернардом и его другом Гельмгольцем вызывают к фордейшеству Мустафе Монду. Он начинает объяснять Дикарю про благополучное и стабильное общество. Джон отказывается от таких благ и уходит на далекий авиамаяк. Его случайно кто-то обнаружил, стали приезжать зеваки, смотреть, как Дикарь занимается самобичевание. Однажды Джон увидел Линайну. С бичом в руке он набросился на нее. Утром очередные зеваки увидели, что Дикарь покончил жизнь самоубийством.

В 1932 году Олдос Хаксли написал одну из самых известных сейчас антиутопий «О дивный новый мир». Её сюжет выделяется среди других представителей этого жанра тем, что здесь утопическому обществу счастливых, вечно молодых и довольных своей жизнью людей противопоставляется общество «естественное», с болезнями, антисанитарией и неприглядной старостью. По такому описанию можно подумать, что основные события будут убеждать читателя в необходимости прогресса и отказа от традиций, но это не так. Давайте разберёмся почему, ознакомившись с кратким пересказом романа от Многомудрого Литрекона. Антиутопия рассказывается в сокращении, чтобы Вы смогли понять и осмыслить нетривиальный сюжет.

Первые страницы романа знакомят с самой важной технологией мира «Эры Форда» (Примерно 26 век н.э.) ‒ выращиванием людей из бутылок. Директор Инкубатория и воспитательного центра проводит по этому учреждению экскурсию для студентов и рассказывает о том, как и зачем людей выращивают искусственным путём. Дело в том, что каждому человеку в этом мире предназначена своя судьба, а чтобы он был ею доволен, нужно влиять на его мозг и психику ещё до рождения. В итоге выращиваются представители пяти каст: альфы, беты, гаммы, дельты и полукретины эпсилоны. Первые две ‒ общественная элита предназначенная для умственного труда и руководства (альфы) или для работы техниками или медсёстрами (беты). Остальным остаётся тяжелый физический труд (гаммы и дельты, не сильно отличающиеся друг от друга) и самая унизительная и грязная работа (эпсилоны) труд. Последние три касты выращиваются «методом Бокановского» ‒ почкованием клетки на ранних этапах и получение десятков одинаковых особей. Одинаковые люди, выполняющие одинаковую работу, призваны сохранять главный принцип планеты Эры Т.: «Общность. Одинаковость. Стабильность».

К экскурсии присоединятся ещё один работник инкубатория Генри Фостер. Он по просьбе Директора рассказывает студентам, как именно выращиваются разные типы людей. Например, зародышей низших каст держат в условиях кислородного голода, в следствие чего их мозг не развивается до нормального уровня.

Фостер договаривается о встрече с медсестрой Ленайной Краун, проводящей зародышам инъекции от брюшного тифа и сонной болезни.

Глава 2

В «младопитомнике» Директор показывает студентам, как ещё с рождения детямпрививается идеология общества и их каст. Восьмимесячным дельтам дают яркие книги и красивые цветы, а, когда дети начинают играть, включают сирену и пускают по полу ток. Так им прививается отвращение к книгам и цветам, поскольку то и другое будет лишь отнимать у них время, не принося пользы обществу. Вместо этого детей приучат к спорту, требующему постоянной покупки инвентаря и выезда за город, а следовательно, экономически выгодному для общества.

На другом этаже воспитательного центра детям постарше с помощью гипнопедии во сне внушают «нравственное воспитание». Это включает основы половой жизни и кастовое самосознание. Детей приучают любить свою касту, уважать старшую касту и презирать низшую. Гипнопедические знания поверхностны и не требуют вдумчивости. Это лишь повторение складных фраз, которые на всю жизнь въедаются в сознание:

Покуда, наконец, все сознание ребёнка не заполнится тем, что внушил голос, и то, что внушено, не станет в сумме своей сознанием ребёнка. И не только ребёнка, а и взрослого на ‒ всю жизнь. Мозг рассуждающий, желающий, решающий ‒ весь насквозь будет состоять из того, что внушено.

Глава 3

Во дворе, где дети играли в развивающие и эротические игры, один мальчик не хотел принимать в этом участие. Это всерьёз обеспокоило воспитательницу, и она повела его к психологу на проверку «ненормальностей». Видя это, Директор стал рассказывать студентам, что раньше сексуальное развитие человека сдерживалось институтом брака и общественным порицанием. Для студентов это звучит дико и ненормально.

К группе подходит Мустафа Монд, Главноуправитель Западной Европы. Он рассказывает об ужасах жизни в семье и о нерациональности института брака: «В безнадёжной разобщённости и обособленности ‒ какая уж могла быть речь о стабильности?». Теперь же все люди принадлежат обществу, нет старости,а благодаря особому наркотику, не вызывающему болезни ‒ соме ‒ все счастливы.

Бернард Маркс, альфа плюсовик, специалист по гипнопедии едет в лифте с Генри Фостером и Помощником предопределителя. Генри с приятелем подчёркнуто презрительно не замечают Бернарда, известного своей дурной репутацией. Они обсуждают Ленайну Краун. Марксу противен их разговор, ему кажется, что они говорят о предмете его вожделения, как о куске мяса.

Ленайна в раздевалке разговаривает со своей подругой Фанни. Та упрекает Ленайну в постоянстве и говорит, что общение с одним только мужчиной, Генри, не доведёт до добра, и вообще, это неприлично. Тогда девушка решает, что поедет в резервацию индейцев с Бернардом. Это тоже не радует Фанни, так как Маркс выглядит скорее как гамма из-за своего маленького роста и неприглядной внешности.

Глава 4

В лифте, забитом альфами, Ленайна соглашается ехать с Бернардом. Это его крайне смущает, и он просит обсудить этот вопрос наедине. Краун недоумевает, так как уединение в их обществе считается моветоном, и она решительно не видит ничего смущающего в своих действиях.

Бернард летит к своему другу Гельмгольцу Уотсону. Это очень красивый мужчина, настоящий альфа-плюсовик. Он работал лектором-преподавателем, сочинял сценарии и легко придумывал гипнопедические стишки. Однако его таланты заставляли его отдаляться от общества так же, как Бернарда — внешность. Гельмгольц чувствует какую-то умственную неудовлетворённость, ищет средство самовыражения, что невозможно в мире, загоняющем всех людей в жёсткие рамки стандартов.

Глава 5

Генри и Ленайна танцуют в Вестминтерском аббатстве вместе с остальными парами под воздействием сомы и генерированной музыки. Это называется актом единения, напоминает сбор адептов из самой обыкновенной секты: люди под воздействием особого вещества поют и танцуют, наслаждаясь обществом друг друга.

Бернард идет на сходку единения, обязательную для посещения раз в две недели. Однако даже сома и песни единения не доводят его до состояния «слияния» с ближними.

Глава 6

После поездки в Амстердам Бернард и Ленайна летят обратно в Лондон на вертоплане. Мужчина пребывал в плохом настроении и отказывался принимать сому. Вдруг он заставил вертоплан зависнуть прямо над бушующим Ла-Маншем. Он хотел стать с Ленайной ближе в этой бушующей стихии, но только зря напугал её.

Когда Бернард брал разрешение на поездку в резервацию Нью-Мехико, Директор неожиданно рассказал, как потерял там свою тогдашнюю подругу.

В Нью-Мехико Бернард уговаривает Ленайну не лететь с ним в резервацию, а остаться в отеле. Он считает, что девушка не перенесёт отсутствия цивилизации, но она не соглашается с этим. Ради поездки она и согласилась ехать с Бернардом.

После звонка Гельмгольцу Маркс узнаёт, что Директор хочет отправить его на остров, в Исландию. Там располагается особая резервация для инакомыслящих, которые угрожают стабильности. Бернард в ужасе от одной этой мысли. Он протестует только в рамках приличий и не хочет покидать столь ненавидимое им общество.

Глава 7

Жизнь индейцев вызывает у туристов шок и отвращение. Даже Бернард, хотя и пытался сдерживаться, продвигать свои «еретические» мысли, был ошеломлён нечистотами, старостью и живорождением. Дикие племена жили как встарь: никаких технологий, минимум лекарств, общество основывалось на религиозных догматах и патриархате.

Проводник показывает им площадь, на которой проводится кровавый ритуал с избиением плетьми молодого парня. От мыслей об этом ужасном зрелище их отрывает молодой человек, который выглядит как европеец и говорит на правильном английском. Из расспросов Бернард понимает, что это живорождённый сын той самой девушки, которую директор потерял здесь много лет назад.

Глава 8

Джон вспоминает своё детство. Он рос изгоем в индейском обществе из-за своего происхождения и из-за того, что Линда спала со всеми мужчинами деревни. Чаще всего к ней приходил Попе и приносил вонючий «мескаль», которым она заменяла себе сому. Однажды деревенские женщины избили её плетьми за распутство. Джону, который бросился её защищать, тоже досталось пара ударов.

Линда много рассказывала сыну о «заоградном» мире, и представления о нём смешались у мальчика с индейскими верованиями. Ещё она научила Джона читать, что позволяло ему хоть чем-то гордиться перед индейскими мальчишками. В тринадцать лет он узнал Шекспира и безмерно его полюбил. В дальнейшем он часто будет цитировать классика.

В пятнадцать лет Джон начал обучаться гончарному мастерству у деревенского старейшины Митсимы. Однако другими знаниями индейцы делиться с чужаком не хотели и прогнали юношу с обряда становления мужчиной.

Понимая, что это его шанс на спасение, Бернард обещает Джону и даже его матери Линде, превратившейся в мерзкую грязную старуху, возвращение в Лондон. Джонв восторге восклицает: «О дивный новый мир, где обитают такие люди. Немедля же в дорогу» («Буря», Шекспир).

Глава 9

Пока Бернард договаривается с Главноуправителем о пропуске для Дикаря и его матери, Джон проникает в отель к Ленайне. Он находит вещи девушки, а затем и её саму, спящую на кровати. Поражённый красотой, он всё же не решается поцеловать Ленайну, считая себя недостойным.

Юноша представляет собой наивного, но возвышенного простачка, который жаждет отыскать в другом мире свое предназначение.

Глава 10

Директор собирался прилюдно отчитать Маркса и с позором отправить в Исландию за антиобщественное поведение. Дело в том, что Маркс отличается ото всех альф потому, что в его пробирку случайно подмешали слишком много спирта. Гены испортились, как и внешность и характер их обладателя.

Но Бернард нарушил его планы, приведя с собой отвратительную Линду и Джона, бросившегося к Директору в ноги с неприличными выкриками «отец мой!». Отовсюду раздаётся унизительный хохот работников, и Директор бросается вон.

Глава 11

Вернувшись к цивилизации, Линда начала в неумеренных количествах принимать сому. Понимая, что это вскоре убьёт её, Джон пытался возражать, но всё было бесполезно.

Джон вместе с Бернардом изучает новое общество. Больше всего его поразили десятки абсолютно одинаковых близнецов. Они вызвали в нём ужас и отвращение.

Благодаря Дикарю, Бернард наконец-то приобретает уважение и значимость в обществе. Ему льстит успех среди женщин и благосклонность мужчин. Он даже ссорится с Гельмгольцем, обвинив его в зависти.

Бернард отправляется на свидание с директрисой Итона, которую соблазнил обещанием поближе познакомить с дикарём. Джон остаётся на попечении Линайны, что очень её радует, ведь он ей очень нравится. Они идут на ощущальный фильм, где можно почувствовать, то, что чувствуют герои. Так как фильм был эротическим, Джон считает его грязным и неприличным. Они летят к Линайне домой. Девушка надеялась, что Дикарь останется с ней на ночь, но тот улетает, оставив её в полнейшем недоумении.

Глава 12

Дикарь не выходит навстречу к гостям Бернарда. Тот в ужасе, поскольку самые высокопоставленные гости оскорблены таким приёмом. Бернард — снова изгой в обществе, снова заговорили о спирте, подлитом в его бутыль при зачатии. В отчаянии Маркс летит к Гельмгольцу. Там он узнаёт, что друга тоже хотят сослать на остров за стих об уединении, который он прочёл на одной из лекций.

Гельмгольц быстро подружился с Дикарём, чем вызвал ревность у Бернарда. Поэт пытается понять смысл и магию тех строк Шекспира, которые по памяти воспроизводит Дикарь.

Глава 13

Фанни уговаривает Ленайну не страдать понапрасну из-за одного единственного мужчины и действовать решительно, если Джон так уж ей необходим. Ленайна слушается совета подруги.

Попытка соблазнить Джона оказывается провальной ‒ он не терпит такого безнравственного поведения и в ярости бросается на девушку. К счастью, она успевает запереться в ванной, а Джона отвлекает звонок из умиральни, сообщающий о скорой кончине его матери.

Глава 14

Джон наблюдает за смертью Линды и страшно тоскует. Мать — единственное, что все еще связывало его с прошлым, в котором он был счастливее, чем в дивном и новом настоящем. Милые и тяжелые воспоминания о маме и их жизни в племени вновь тревожат его и наталкивают на невеселые размышления.

В палату, где она лежала, привели выводок близнецов-дельт для знакомства со смертью. Дети интересуются, почему эта женщина такая уродливая, задают неприятные Джону вопросы. Он не выдерживает и отталкивает одного ребёнка. Медсестра прогоняет его как нарушителя спокойствия.

Глава 15

На выходе из умиральницы Дикарь видит, как две группы близнецов Бокановского из обслуживающего персонала больницы получают дневную порцию сомы. Он пытается вразумить их, призывает обходиться без этой отравы. Потом начинает выкидывать сому в окно. Только вот искусственные люди не понимают восклицаний Джона. Они в панике пытаются отнять свою порцию у преступника.

Гельмгольц, прибывший сюда вместе с Бернардом, радостно присоединяется к этому действу. Маркс в страхе пытается утихомирить приятелей. Начинается потасовка и троицу задерживает полиция.

Глава 16-17

В кабинете Главноуправителя Бернард и Гельмгольц выслушивают приговор. Бернард бросается Монду в ноги, умоляя о пощаде. Его выставляют вон, вскоре уходит и Гельмгольц, с радостью принявший наказание. Мустафа Монд рассказывает, что раньше тоже был еретиком. Но ему предложили должность с последующим повышением доглавноуправителя. Он согласился на это и вместо познания начал управлять общественным счастьем, оберегать его от посягательств прогресса. Только ограничение знаний и удовлетворение животных потребностей человека могут обеспечивать, по его мнению, общественное спокойствие. Джон просит отпустить его на остров вместе с друзьями, но получает отказ. Такой буйный постоялец не нужен ни одному острову изгнания.

Джону не удается переспорить главноуправителя, но он отчаянно пытается защитить свое право жить по-человечески. Однако он лишь перечисляет цитаты из Шекспира, а Мустафа перекрывает их самыми разными выдержками из книг. Он, в отличие от других, имеет к ним доступ и может грамотно аргументировать любое утверждение.

Глава 18

После отъезда Гельмгольца и Бернарда, принявшего свою судьбу, Дикарь, не желает дальше участвовать в «эксперименте», где он сам был подопытным. Джон бежит за город и селится в заброшенном маяке, где пытается вести аскетичную жизнь и очищать душу через муки тела.

Вскоре его заметили рабочие, проезжающие мимо. Дикарь избивал себя бичом. Спустя несколько дней налетели репортёры, которых Джон отгонял силой. Теперь посмотреть на безумца приезжали толпы зевак, среди которых оказалась и Ленайна. В ярости Дикарь стал избивать девушку бичом, что вызвало всеобщий восторг и оргию единения. Вечером Джона нашли повешенным. Он сдался, ведь в дивном и новом мире ему не нашлось подходящего места.

Пост навеян прочтением романа Олдоса ХакслиAldous Huxley "Brave New World" ) о новом обществе потребления.

Краткое содержание романа "О дивный новый мир" Хаксли
Действие романа "О дивный новый мир" Олдоса Хаксли разворачивается в далеком будущем, в мире потребления. Все люди живут в одном государстве, вся их жизнь стандартизирована до мельчайших деталей, каждый знает свое место и обязан подчиняться всему тому, чему каждого члена общества учат почти с рождения.

Люди уже не рождаются естественным образом - их "производят" в специальных фабриках-инкубаторах. Производство людей осуществляется, исходя из имеющихся заказов с производств, еще до рождения определяется, каким будет человек: какого роста, пола, уровня развития, привычек и т.п.. Все программируется и задается без учета желания самих людей. Каждую касту людей учат профессии на всю жизнь, а также тому, как вести себя, методом гипнопедии, когда во сне человеку многократно проигрываются правила его жизни, которые человек усваивает настолько сильно, что действительно подчиняется им всю свою жизнь. При этом членам низших каст внушается уважение к членам высших каст, в то время как высшие касты должны недолюбливать низшие.

В обществе нет понятий семьи, брака, слова "мать" и "отец" считаются неприличными, а все некогда естественное - грязным и противным. Люди живут в режиме "взаимопользования", половые партнеры меняются, постоянные связи не приветствуются, одиночество же считается ненормальным. Хорошее настроение вызывается постоянным употреблением легкого и относительно безвредного наркотика сомы. Не приветствуется наличие мнения, отличного от мнений остальных, критика сложившейся системы, отказ от принятых образцов поведения, куда входят "фордослужения", встречи, единения, "неправильная" половая жизнь и т.п.

В этом обществе большинство людей чувствует себя совершенно комфортно, они живут без всяких мыслей о том, что все может быть иначе, что индивидуальность людей - это большая ценность и явление, которое устои общества не имеют права занижать и низводить до чего-то неправильного и неприличного. В таком обществе всегда есть люди, которые чувствуют себя одиноко и не комфортно, люди чаще всего неординарные и "излишне" способные (в человеческих инкубаторах при выращивании людей принято удалять "ненужные" способности). Одним из таких людей является Бернард Маркс, член высшей касты. Он не обладает сильным характером, несгибаемой волей, но отчетливо понимает, что общество функционирует по сомнительным правилам. Другой - друг Бернарда Гельмгольц Уотсон, который, в отличие от Бернарда, как раз обладает и силой воли, и характером, чтобы выступить против сложившихся устоев.

Бернард Маркс симпатизирует Ленайне (Ленине) Краун, молодой красивой девушке, работающей в инкубаторе. Бернарда раздражает, что она и ее окружение относятся друг к другу как к куску мяса, договариваясь о совместном времяпрепровождении прилюдно, ничего не стесняясь. На него же она первоначально не обращает внимания, так как его внешность ничем не примечательна. Тем не менее они договариваются поехать в сохранившуюся индейскую резервацию, где жизнь все еще происходит "по-старому", где люди живут в семьях, где женщины естественным образом рожают детей, где есть религия, традиции и обряды. Ленайну это посещение приводит в совершенный ужас, а Бернарда - нет. Они находят в этой резервации женщину, которая некогда была рождена в "новом" мире, но много лет назад попала в резервацию, родила там ребенка и прожила много лет. Она все это время страдала из-за того, что ее ценностные установки противоположны ценностям индейцев. Из-за этого, ее сын Джон (Дикарь) не был принят индейцами, но не был своим и в "новом" мире.

Бернард добивается разрешения забрать из резервации Джона и его мать. Джон сразу становится популярным в обществе, а вместе с ним и Бернард. Мать Джона становится наркоманкой и не выходит из наркотического опьянения никогда. Джон влюбляется в Ленайну, но не может ей об этом сказать. Ленайна же не понимает Джона и пытается вступить с ним в обычные половые отношения, принятые в их обществе. Джон же препятствует этому, так как не может принять существующие правила. После очередной попытки соблазнить Джона происходит конфликт, который чуть не закончился скверно для Ленайны. Джона остановила только весь о том, что его мать при смерти. Он едет в "умиральницу" и застает последние минуты матери. Ее смерть очень плохо на него действует и он решает изменить мир вокруг: он произносит речь о свободе представителям низших каст и выбрасывает их наркотики. Они его тем не менее не понимают, не внемлют его словам и даже пытаются его побить. На помощь ему кидаются Бернард и Гельмгольц. Прибывшая полиция пресекает беспорядки, арестовывает Джона, Бернарда и Гельмгольца и доставляет их к Главноуправителю Западной Европы. В его кабинете происходит интересная беседа об устройстве "нового" общества. Бернард, узнав, что его ссылают в Исландию, теряет присутствие духа. Главноупровитель продолжает общение сначала с Гельмгольцем, которого ссылают на Фолклендские острова, а потом с Джоном. В этих беседах Главноуправитель соглашается с тем, что современное устройство жизни не идеально и совершенно не учитывает запросы выдающегося меньшинства. Более того, когда-то сам Главноуправитель был подающим надежды ученым, которого едва самого не сослали на отдаленные острова, предоставив выбор между ссылкой и защитой существующих основ. Он выбрал второе, хотя, по его словам, он "почти завидует" Бернарду и Гельмгольцу, так как они окажутся в обществе таких же думающих, неординарных людей, как они сами, а он будет и дальше вынужден защищать незамысловатое счастье других. Дикарю же отказывают в просьбе отправить его на острова и оставляют в Лондоне.

Дикарь Джон уходит из Лондона и поселяется в заброшенном маяке, но очень быстро снова становится знаменитостью, так как случайные свидетели видели, как он бьет себя бичом. К нему начинают приходить репортеры и просто зеваки. Увидев среди зевак Ленайну, он бьет ее бичом и, ужаснувшись всего пережитого накануне, он заканчивает жизнь самоубийством на следующий день.

Смысл
Роман Олдоса Хаксли "О дивный новый мир" показывает, каким могло быть общество, если бы в нем был провозглашен принцип отказа от индивидуальности и неумеренного потребления: жизнь без забот, проблем, религии, семьи. Все были бы одинаковыми, однородными, жили бы без страстей, накала. Тем не менее, этот "новый мир" не стал бы менее жестоким, чем "старый" - в нем не комфортно достаточно большому количеству людей: ученым, религиозным деятелям и просто умным незашоренным людям. Трудно в этом мире и тем, кто верит в индивидуальность человека, в его право на одиночество и на распоряжение своей собственной жизнью.

Вывод
В своем антиутопическом романе "О дивный новый мир" Олдос Хаксли рисует картину утопии. Данное утопическое общество настолько близко к идеалу, что в общем-то даже не выглядит безумным, скорее привлекательным для воплощения: в нем нет войн, терактов, проблем между людьми, голода и т.п.. Но на мой взгляд, "правильная" утопия обязательно бы в себя включала большое количество злоупотреблений власть имущих по отношению к обычным людям, применение силы вместо закона, грызню за ограниченные ресурсы, пороки перепотребления общих ресурсов, полнейшее отсутствие эффективности труда, деградацию общества без конкуренции и т.п. Олдос Хаксли в своем романе "О дивный новый мир" это описывать почему-то не стал. Несмотря на это, книга понравилась. Рекомендую читать роман "О дивный новый мир" Олдоса Хаксли!

Рекомендую почитать также обзоры книг (и сами книги тоже, разумеется):
1. - самый популярный пост
2. - некогда самый популярный пост ;
3.

Олдос Хаксли

О дивный новый мир

Но утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И теперь стоит другой мучительный вопрос, как избежать окончательного их осуществления <…> Утопии осуществимы. <…> Жизнь движется к утопиям. И открывается, быть может, новое столетие мечтаний интеллигенции и культурного слоя о том, как избежать утопий, как вернуться к не утопическому обществу, к менее «совершенному» и более свободному обществу.

Николай Бердяев

Предисловие

Затяжное самогрызенье, по согласному мнению всех моралистов, является занятием самым нежелательным. Поступив скверно, раскайся, загладь, насколько можешь, вину и нацель себя на то, чтобы в следующий раз поступить лучше. Ни в коем случае не предавайся нескончаемой скорби над своим грехом. Барахтанье в дерьме - не лучший способ очищения.

В искусстве тоже существуют свои этические правила, и многие из них тождественны или, во всяком случае, аналогичны правилам морали житейской. К примеру, нескончаемо каяться, что в грехах поведения, что в грехах литературных, - одинаково малополезно. Упущения следует выискивать и, найдя и признав, по возможности не повторять их в будущем. Но бесконечно корпеть над изъянами двадцатилетней давности, доводить с помощью заплаток старую работу до совершенства, не достигнутого изначально, в зрелом возрасте пытаться исправлять ошибки, совершенные и завещанные тебе тем другим человеком, каким ты был в молодости, безусловно, пустая и напрасная затея. Вот почему этот новоиздаваемый «О дивный новый мир» ничем не отличается от прежнего. Дефекты его как произведения искусства существенны; но, чтобы исправить их, мне пришлось бы переписать вещь заново - и в процессе этой переписки, как человек постаревший и ставший другим, я бы, вероятно, избавил книгу не только от кое-каких недостатков, но и от тех достоинств, которыми книга обладает. И потому, преодолев соблазн побарахтаться в литературных скорбях, предпочитаю оставить все, как было, и нацелить мысль на что-нибудь иное.

Стоит, однако, упомянуть хотя бы о самом серьезном дефекте книги, который заключается в следующем. Дикарю предлагают лишь выбор между безумной жизнью в Утопии и первобытной жизнью в индейском селении, более человеческой в некоторых отношениях, но в других - едва ль менее странной и ненормальной. Когда я писал эту книгу, мысль, что людям на то дана свобода воли, чтобы выбирать между двумя видами безумия, - мысль эта казалась мне забавной и, вполне возможно, верной. Для пущего эффекта я позволил, однако, речам Дикаря часто звучать разумней, чем то вяжется с его воспитанием в среде приверженцев религии, представляющей собой культ плодородия пополам со свирепым культом penitente. Даже знакомство Дикаря с твореньями Шекспира неспособно в реальной жизни оправдать такую разумность речей. В финале-то он у меня отбрасывает здравомыслие; индейский культ завладевает им снова, и он, отчаявшись, кончает исступленным самобичеванием и самоубийством. Таков был плачевный конец этой притчи - что и требовалось доказать насмешливому скептику-эстету, каким был тогда автор книги.

Сегодня я уже не стремлюсь доказать недостижимость здравомыслия. Напротив, хоть я и ныне печально сознаю, что в прошлом оно встречалось весьма редко, но убежден, что его можно достичь, и желал бы видеть побольше здравомыслия вокруг. За это свое убеждение и желание, выраженные в нескольких недавних книгах, а главное, за то, что я составил антологию высказываний здравомыслящих людей о здравомыслии и о путях его достижения, я удостоился награды: известный ученый критик оценил меня как грустный симптом краха интеллигенции в годину кризиса. Понимать это следует, видимо, так, что сам профессор и его коллеги являют собой радостный симптом успеха. Благодетелей человечества должно чествовать и увековечивать. Давайте же воздвигнем Пантеон для профессуры. Возведем его на пепелище одного из разбомбленных городов Европы или Японии, а над входом в усыпальницу я начертал бы двухметровыми буквами простые слова: «Посвящается памяти ученых воспитателей планеты. Si monumentum requiris circumspice».

Но вернемся к теме будущего… Если бы я стал сейчас переписывать книгу, то предложил бы Дикарю третий вариант.

Между утопической и первобытной крайностями легла бы у меня возможность здравомыслия - возможность, отчасти уже осуществленная в сообществе изгнанников и беглецов из Дивного нового мира, живущих в пределах Резервации. В этом сообществе экономика велась бы в духе децентрализма и Генри Джорджа, политика - в духе Кропоткина и кооперативизма. Наука и техника применялись бы по принципу «суббота для человека, а не человек для субботы», то есть приспособлялись бы к человеку, а не приспособляли и порабощали его (как в нынешнем мире, а тем более в Дивном новом мире). Религия была бы сознательным и разумным устремлением к Конечной Цели человечества, к единящему познанию имманентного Дао или Логоса, трансцендентального Божества или Брахмана. А господствующей философией была бы разновидность Высшего Утилитаризма, в которой принцип Наибольшего Счастья отступил бы на второй план перед принципом Конечной Цели, - так что в каждой жизненной ситуации ставился и решался бы, прежде всего, вопрос: «Как данное соображение или действие помогут (или помешают) мне и наибольшему возможному числу других личностей в достижении Конечной Цели человечества?»

Выросший среди людей первобытных, Дикарь (в этом гипотетическом новом варианте романа), прежде чем быть перенесенным в Утопию, получил бы возможность непосредственно ознакомиться с природой общества, состоящего из свободно сотрудничающих личностей, посвятивших себя осуществлению здравомыслия. Переделанный подобным образом, «О дивный новый мир» обрел бы художественную и (если позволено употребить такое высокое слово по отношению к роману) философскую законченность, которой в теперешнем своем виде он явно лишен.

Но «О дивный новый мир» - это книга о будущем, и, каковы бы ни были ее художественные или философские качества, книга о будущем способна интересовать нас, только если содержащиеся в ней предвидения склонны осуществиться. С нынешнего временного пункта новейшей истории - через пятнадцать лет нашего дальнейшего сползанья по ее наклонной плоскости - оправданно ли выглядят те предсказания? Подтверждаются или опровергаются сделанные в 1931 году прогнозы горькими событиями, произошедшими с тех пор?

Одно крупнейшее упущение немедленно бросается в глаза. В «О дивном новом мире» ни разу не упомянуто о расщеплении атомного ядра. И это, в сущности, довольно странно, ибо возможности атомной энергии стали популярной темой разговоров задолго до написания книги. Мой старый друг, Роберт Николз, даже сочинил об этом пьесу, шедшую с успехом, и вспоминаю, что сам я вскользь упомянул о ней в романе, вышедшем в конце двадцатых годов. Так что, повторяю, кажется весьма странным, что в седьмом столетии эры Форда ракеты и вертопланы работают не на атомном топливе. Хоть упущение это и малопростительно, оно, во всяком случае, легко объяснимо. Темой книги является не сам по себе прогресс науки, а то, как этот прогресс влияет на личность человека. Победы физики, химии, техники молча принимаются там как нечто само собою разумеющееся. Конкретно изображены лишь те научные успехи, те будущие изыскания в сфере биологии, физиологии и психологии, результаты которых непосредственно применены у меня к людям. Жизнь может быть радикально изменена в своем качестве только с помощью наук о жизни. Науки же о материи, употребленные определенным образом, способны уничтожить жизнь либо сделать ее донельзя сложной и тягостной; но только лишь как инструменты в руках биологов и психологов могут они видоизменить естественные формы и проявления жизни. Освобождение атомной энергии означает великую революцию в истории человечества, но не наиглубиннейшую и окончательную (если только мы не взорвем, не разнесем себя на куски, тем положив конец истории).