К. Бальмонт Марина Цветаева{26} Наряду с Анной Ахматовой, Марина Цветаева занимает в данное время первенствующее место среди русских поэтесс. Ее своеобразный стих, полная внутренняя свобода, лирическая сила, неподдельная искренность и настоящая женственность настроений

И. Эренбург Марина Ивановна Цветаева{30} Горделивая поступь, высокий лоб, короткие, стриженые в скобку волосы, может, разудалый паренек, может, только барышня-недотрога? Читая стихи, напевает, последнее слово строки кончая скороговоркой. Xорошо поет паренек, буйные песни

Е. Шкляр Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица: Поэма-сказка. Пб. - Берлин: Эпоxа, 1922{48} У многих, даже весьма талантливых, писателей и поэтов есть один крупный недостаток, а именно: отсутствие чувства меры. Они не понимают, что то, что им, быть может, кажется еще недостаточно

Б. Гусман Марина Цветаева{50} Сдвинулись с места вековые пласты, весь мир вспенился и вскипел на жарком пламени войн и революций, «началось мировое кочевье», - говорит Марина Цветаева, - не сдвинулась, не вспенилась и не вскипела лишь душа ее, и в этом ее пафос. Мировое

А. Свентицкий Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица: Поэма-сказка / Рис. Д.Митроxина. М.: Госиздат, 1922{64} Как у молодой жены - да старый муж, Морда тыквой, живет шаром, дышит - терем дрожит… По-видимому, сказка для детей младшего возраста - и начало поэмы и картинки Митрохина

С. Бобров Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица: Поэма-сказка. М.: Госиздат, 1922; Ремесло: Книга стихов. М.-Берлин: Геликон, 1923{68} Пожалуй, что только вот с этих двух книг начинается серьезная история М.И.Цветаевой как поэта. Ее первое, почти что детское выступление («Вечерний

В. Амфитеатров Рец.: Марина Цветаева М?лодец: Сказка. Прага: Пламя, 1924{79} Предел инфернальности в русском фольклоре - «любовь мертвеца» (мрачная тема, последним несчастием своим, страстностью своей недозволенности, и недозволенностью своей страсти, соблазнявшая стольких

В. Амфитеатров Рец.: Марина Цветаева М?лодец: Сказка. Прага: Пламя, 1924{80} «М?лодец» - самые подходящие стихи для танца под декламацию, некогда усиленно пропагандировавшегося в Москве г. Александром Струве: Это - сплошная пляска, где ритм и темп властвуют нераздельно,

А. Рудин Рец.: Марина Цветаева М?лодец: Сказка. Прага: Пламя, 1924{83} Могучему дару вживания во все тонкости и особенности народной речи мы должны быть благодарны нашей родной, русской поэтессе, в прекрасной обработке одарившей нас сказкой о девушке, полюбившей упыря. Ведь мы

М. Осоргин Поэт Марина Цветаева{85} Марина Цветаева, недавно переселившаяся из Праги в Париж, выступит 6-го февраля на вечере своей поэзии. Будет любопытно послушать стихи в исполнении автора.Марина Цветаева - поэт интересный и не общедоступный. Если я скажу, что,

А. Чернова В огнь-синь Рец.: Марина Цветаева М?лодец: Сказка. Прага: Пламя, 1924{89} Не ветер в горах Седины отряс. Гудит в мраморах Двенадцатый час. Раскат двенадцатого часа - раскат рока. И под знаком рока - вся поэма М.Цветаевой «М?лодец».Звеньями песен спаян рассказ -

Д. Святополк-Мирский Рец.: Марина Цветаева М?лодец: Сказка. Прага: Пламя, 1924{96} Значительным событием в русской литературе последних двух-трех лет является необычайный, можно сказать, неожиданный, рост поэтического мастерства Марины Цветаевой. Уже с 1922 года, когда ее

Д. Святополк-Мирский Рец.: Марина Цветаева. М?лодец: Сказка Прага: Пламя, 1924{97} Первые книги Марины Цветаевой вышли еще в 1910 и 1912 году. Но после того она десять лет ничего не печатала, и только в 1922 году вышло одновременно несколько книг ее стихов, написанных за годы войны и

А. Чернова Рец.: Марина Цветаева. Новогоднее{127} В «Новогоднем», как и во многих последних вещах М.Цветаевой, обнаруживается тенденция к жесткости слов и рифм, к отрешению от образов во имя мысли, отсутствию длиннот и поэтической воды, ведущая подчас к некоей сухости. Но если

М. Слоним Марина Цветаева{146} Можно сказать, что нет русского поэта, вокруг которого велось бы больше споров, чем вокруг имени Цветаевой. Одни считают, что она крупнейший лирик пореволюционной поры; другие возмущаются, утверждая, что ее стихи и поэмы - бессмысленное

Марина Цветаева <Письмо И. В. Сталину> Текст, публикуемый ниже, предлагался вниманию читателя дважды - в вариантах, несколько отличающихся друг от друга. Первой была публикация Льва Мнухина в парижской газете «Русская мысль» (№ 3942 от 21 августа 1992 года) под названием

Борису Пастернаку -
«за игру за твою великую,
за yтexи твои за нежные…»

Часть первая

1. Молодец

Синь да сгинь - край села,
Рухнул дуб, трость цела.
У вдовы у той у трудной
Дочь Маруся весела.

Как пойдет с коромыслом -
Церкви в звон, парни в спор.
Дочь Маруся румяниста -
Самой Троице раззор!

Отпусти-ка меня, мать,
С подружками погулять,
Ленку тонкого попрясть,
Здоровьица порастрясть.

Заспалась уж очень-то
Под камнем - руда!
- Гуляй, гуляй, доченька,
Пока молода!

Бегут русы,
Бегут круты,
Шелком скрученные -
Эх!
Моя - круче,
Твоя - круче,
У Маруси - круче всех!

Ходи шибче,
Ходи выше,
Медом сыщенная -
Эх!
Моя - выше,
Твоя - выше,
У Маруси - выше всех!

Наше счастье -
Ткати, прясти,
Ладком-в складчину-да в гладь!
- Ходи чаще! -
Двери настежь:
- Добро-здравствовать-гулять!

То ль не зга,
То ль не жгонь,
То ль не м?лодец-огонь!

То ль не зарь,
То ль не взлом,
То ль не жар-костер - да в дом!

На круг поклон,
Кошель на стол,
Из кошеля - казна ручьем, дождем:
- Хватай в подол!

За сладким-за крепким
Беги, малолетство!
Сокола, на спевку!
Гуляй, красны девки!

Стакан с краем налит,
Кумач жаром горит,
Каждый сам головит,
Народ валом валит.

Горят, ярки,
Горят, жарки,
Жаром бархачены -
Эх!
Мои - жарче,
Твои - жарче,
У Маруси - жарче всех!

Стучат, громки,
Гремят, звонки,
Неуёмчивые -
Эх!
Мое - громче,
Твое - громче,
У Маруси - громче всех!

Вытирайте, Любки,
Малиновы губки!
Волынь, за погудку!
Сок?л, по голубку!

С которой из нас вперед
Чужой м?лодец пойдет?
Котору из нас вперед
Сок?л - за руку возьмет?

За той потянуся,
Что меж русых - руса,
Вкруг той обовьюся,
Что меж Люб - Маруся!

Пляши, Маша,
Пляши, Глаша,
Да по-нашенскому -
Эх!
Моя - краше,
Твоя - краше,
А у гостя - краше всех!

Дрожи, доски!
Ходи, трёски!
Покоробиться вам нонь!

Под тем - доски,
Под тем - доски,
А под м?лодцем - огонь!

Огонь там-огонь здесь,
Огонь сам-огонь весь!

Руки врозь,
Ходом скор,
Вкруг березыньки - костер.

Грива - вкось,
Дыхом - яр,
Вкруг часовенки - пожар!

Прядает, прыщет,
Притопот, присвист.
Пышечка! - Пищи!
Прищепот, прищелк.

Ой да што ж!
Ой да где ж!
Уж и силушки в обрез!

Ой да што ж!
Ой да где ж!
Лучше жилочки подрежь!

Пляши, пряха,
Пляши, птаха,
Растят-взращивают - ан:

Кому - заступ,
Кому - ястреб,
Кому - м?лодец незнам.

Неслежён, неслыхан -
Дыхом, дыхом, дыхом!

Не добром - так лихом!
Вихрем, вихрем, вихрем!

Тваво золотца - пуды,
И мне, м?лодцу, ссуди!

Твой малиновый налив -
Ссуди, девка, поделись!

Ты - сок,
Ты - лист,
Я - нож румянист!

Едок по заслугам!
Кругом, кругом, кругом!

Не добром - так худом!
Кругом, кругом, кругом!

Твоя кожа шелковая -
Потому прищелкиваю.

Твоя сладость спрятанная -
Потому приглатываю.

Близь - в близь,
Сердь - в сердь,
На - жызть,
На -

Ай, Маруся!
Коса руса!
Урожайные хлеба!

Что шатнулась,
Всколыбнулась,
Аль на ноженьки слаба?

От ореховой скорлупки
Весь изъян.
Не пора ли нам, голубки,
По домам?

(Уж как я сваво безусова
Да в рот!)
- Проводи меня, Маруся,
До ворот.

Уж ты кось-околица,
Калитка косящата.
- Небось пням не молимся:
У купца в приказчиках.

Чай, не задаром:
Звону - хоть брось!
Красным товаром
Тоже, небось!

Наши баньки топлены,
Наши кони - скореньки.
А село - на што тебе?
Небось - с колоколенкой.

Сердь моя руса,
Спелая рожь -
Сердце, Маруся,
Замуж пойдешь?

2. Лесенка

Пляши, мати,
Коль не лень!
У нас в хате
Велик-день.

Меня, ветку,
Алый плод,
Сок?л в женушки берет!

А сказал тебе отколь?
- Глаза-волосы как смоль!

А сказал тебе из чьих?
- Одно сердце - на двоих!

Твои сласти - срочные,
Твое сердце - слепенько.
Накинь ему, доченька,
На пуговку - петельку.

Мое слово верное,
Мое сердце зрячее.
Иди, сердце сдерживай,
Клубок разворачивай.

Уж и жар!
Уж и пляс!
На три Волги расплелась!

Уж и спех!
Уж и дых!
Одно сердце - на двоих!

Уж ты яблочко-некусанное-плод!
Проводи меня, Маруся,
До ворот.

Прощай, пташечка
Моя вспугнута!
(Она петельку -
Да на пуговку).

Сон несбытошный,
До свиданьица!
(А уж ниточка
Селом тянется).

По канавам,
По заборам
- Месяц справа -
Мимо бревен
По амбарам,
Мимо ставен
По колдобинам -
Канавам,
Ходом дробленным,
Дозором,
Вором-крадом.
Не споткнися,
Ниточка моя, не рвися,
Новик, не закатывайся,
Клубочек, разматывайся!

По оврагам,
По задворкам,
Смётом здравым,
Оком зорким,
По лазуркам -
Закоулкам,
Вздохом спертым,
Сердцем гулким -
Дружок, не спохватывайся!
Клубочек, разматывайся!

Через дичь-лебеду
Я ль на поводе веду?

Через дичь-лебеду
Я ль на поводе - иду?

Сердце - слева,
Месяц - справа,
Мимо царского
Кружала,
Мимо рыбна
Мимо ряда
Вкруг церковныя ограды
Ко главному входу:
Врата на запоре.

Ни души, ни вздоху.
Глянь: лесенка сбоку.

Шмыжком, с осторожкой
По лесенке - кошкой:

Стоит наш знакомец-то,
Грызет упо -

Ох, Маруся! Кровь вспол?хнутая-страх!
Да как охнет тут, как грохнет тут - да как

Через площадь
- Месяц слева -
Мимо Божья
Мимо гнева
По канавам
- Жилы гудом -
Сердце справа,
Сердце всюду,
По колдобинам -
Ухабам
Валом-варом,
??Уж и хват
Суженый! - Взгляни-ка взад,
Привыкай к своим хоромам,
Вдогон церковь с вором, с гробом,
С Богом, с громом!

Через пень-колоду - топом,
Через темь-болото - следом,
Табуном-летит-потопом,
Чугуном-гремит-железом,

Через пень-кол топает,
Ворот?ми хлопает.

Гони, робь,
Вперед лбом:
Мертвец с гробом за горбом!

Мо - лись
Покрову!
Мертвец с гробом на горбу!

И -
Дом.

Чего, дочка, видела?
Чего, дочка, слышала?
Каков дом у милого?
- С крестовою крышею.

Чего ж, дочка, бледная?
Чего ж, дочка, потная?
- Деревня-то - эвона!
Через пень-кол топала!

Пирком да за свадебку!
Платочком помашете!
- Чего ж, дочка, плачешь-то?
- Да с радости, матушка.

3. В ворот?х

То над зоренькою мать
Над сокровищем:
- Слезой корку поливать
Дело вдовичье!

Вплетай, золотце,
Базар в волоса!
Небось м?лодец-пожар
Заждался!

Телом льстив,
Взором дик:
- Чего в очи не глядишь?

(В висках - стук,
В жилах дрожь),
- Чего ближе не идешь?
Уж ты кровь моя-нарушенная-робь,

Девки вьюном крутятся,
Стрекочут, потворствуют.
А Маруся тупится,
Не хочет, упорствует.

Душа твоя дикая!
Гордыня двуперстная!
Стыдят, перстом тыкают,
Грохочут, усердствуют.

Аль укусит
Дружок?
(Уж Маруся - шажок).

Аль удушит
Жених?
(Уж Маруся - от них).

Не пошла б, каб не страх.
Шаг да шаг - в воротах.

Пиши, девка, н?бело:
На лесенку лазила?

Пыхтит, глаза - стеклами:
- Приступочкой грохала?

(Глаза вски - ды - вает) :
- Была-видела? - Нет.

Ну так знай, сестра,
(Сам белей холста,

Сопит, ворот рвет).
Завтра брат помрет.

Зуб о заступ -
Лязг.
Как сказал -
Так сгас.

А уж мать с мосточку-то:
- Как любились-сватались?
Чем угощал-потчевал?
- Загадками, страхами.

Чего, дочка, хмуришься?
Темна твоя исповедь.
- На крестовой улице
Дом обещал выстроить.

Кончать бы, как начато!
- Попляшешь, просватамши!
- Чего ж, дочка, плачешь-то?
- Да с радости, матушка!

Спит двор, спит и дом,
Спит дым над бугром,
Спит пес, спит и гусь:
- Марусь, а Марусь!

Спасай мою жызть!
Сестрица, проснись!

Спит царь, спит и вор.
- Встань, встань на дозор!

Зол, страшен и гол.
Осиновый кол,

Сестрица, готовь!
Спасай мою кровь!

Ползком - через шлях,
Стойком - в воротах,
Калиткою - скрип…
- Сестрица, погиб!

Лют брачный твой пир,
Жених твой у -

Привстать хочет;
Плеча - пудом.
- Вставай, дочка!
Братцу худо!

Пчелой сушит!
Червем точит!
- Вставай, душу
Отдать хочет!

Тут как вскочит:
- Кровь! Кровь в доме!
- Молись, дочка:
Братец помер.

Лежит братец, белки прячет
Под синими веками.

Обмыт братец, одет братец,
Мать к попу поехала.

Неплохой тебе сестрою
Была: штаны пл?таны.
Куды кинусь? куды скроюсь?
Все горлышко - пятнами!

Попы ладаном оденут,
Кадилами встречными.
Куды кинусь? куды денусь?
Ведь три - твоих свечечки!

Есть ктo? - Чу!
Задуло свечу.
Отзо - вись!
Две разом сдались
И:
С хрипом-с криком через пень-кол-колеи.

4. Вторые ворот?

Как на страшный на суд
Ноги сами несут.

Тишь и темень везде.
Свет - в последней избе.

И - косяк-то знаком! -
Прямо в пляску - снопом.

Разом пляс стал:
Вздох, стон, причет.
Рукой застят,
Водой прыщут.

Жужжат, жмутся
Гурьбой, сбродом.
Чужой тут же,
Стоит одаль.

Ну-кось, девки, -
Шагнул к телу.
Глядит. - Очи взвела, - Села.

Встает, ровно в дрёме
Тяжкой, неведомой.
- Брат у меня помер.
- Бедная! Бедная!

Серая ты верба! -
Люлькают, пестуют.
И м?лодец первый:
- Царство небесное!

Уж ты рожь моя-нерушенная-мед,
Проводи меня, Маруся, до ворот!

Ветер да ивы.
Тихий, не дерзкий.

В кротости просим!
Милости райской!
Встану с допросом -
Не отпирайся!

Брось свою хитрость!
- Сердце, клянусь:
Прахом рассыплюсь,
Ввек не вернусь!

(Рученьки сжаты,
Ноженьки ноют).
Нашего брата
Правдою кроют!

До сердцевины,
Сердь моя, болен!
Знай, что невинен,
Знай, что неволен!

Сам тебе в ручки,
Сердце, даюсь!
Крест мне и ключ мне:
Ввек не вернусь!

Лют твой сударик!
Лют твой румяный!
Полночь как вдарит,
Волком как гляну -

«Знаю мол чья мол
Кровь в твоих жилах!»
Всё мне до самой
Капли и выложь -

И разорвется
Весь наш союз.
Ветром в воротцы -
Ввек не вернусь!

Не одну твою жызть
В руках, сердце, держу:
Вчера брата загрыз,
Нынче мать загры -

Раз,
Другой
С колокольни - бой.

Раз за разом
Дробясь
До двенадцати раз.

Над душой дыша:
- Скажи, следом шла?

Дрожат, вплоть сошлись.
- Мою знаешь жызть?

Глаза вски - ды - вает.
- Была-видела? - Нет.

Ну так знай, слепа,
(Pyкy снял с плеча,

Пыхтит, землю бьет)
- Нынче мать помрет.

Зуб о заступ -
Лязг.
Как сказал -
Так сгас.

А навстречу, с ветром-то:
- Спеши, моя странница!
Псалтирь читать некому!
- Никак не расстанемся!

Чтоб каждый твой помысел
Сбылся, моя звездочка!
- Три дня как знакомы с ним:
Второй дом возводит уж!

Щедровит уж очень-то!
- Землицы достаточно!
- Возьмешь к себе, доченька?
- Сама приду, матушка!

Дол - га ноч - ка,
Долга ночка скушная!
- Доч - ка! Доч - ка!
Собаки - все спущены?

Аль шажочка
Не ступишь для матери?
Доч - ка! Доч - ка!
Врата крепко заперты?

Ды - ши ти - ше!
Привадишь - гpex н? душу!
- Сплю-не слышу,
Сплю-не слышу, матушка!

Дол - га ночка,
Долга ночка страдная.
- Доч - ка! Доч - ка!
К знахарке за снадобьем!

Кол да кочка
Земным моим помыслам!
Доч - ка! Доч - ка!
Кто в ворот? ломится?

Не свой! Пришлый!
Железная хваточка!
- Сплю-не слышу,
Сплю-не слышу, матушка!

Дол - га ночка,
Долга ночка судная.
- Доч - ка! Доч - ка!
Прощай! Мною сгублена!

В оди - ночку
Помру, спеши, р?дная!
Доч - ка! Доч - ка!
Прощай! Тобой продана!

Сопит, пышет!
Спеши! - Силком-натиском!
- Сплю-не слышу,
Сплю-не слышу, ма -

Лежит матушка недвижная,
В снега саванные выряжена:
Важная.
Книжная.

Глаза - чаши непочатые -
Пятаками припечатаны:
Вдавлены.
Спрятаны.

Для того, глаза, прикрыты вы,
Чтобы дочку не выпытывали:
Тайную
Скрытную.

Чтобы, коршуны над падалью,
К себе дочку не выглядывали:
В саваны.
В ладаны.

И не надо нам тех страхов пытать.
Ан и на пол - пятак.

И не надо нам в ту хату - ногой.
Ан и на пол - другой.

Знать, не сыт
Гнев твой - п?смерть.
Правым спит,
Левым смотрит.

5. Под порогом

Уж плясано, плясано!
Уж топано, топано!
Все головы - масляные,
Красные, потные.

Платочками-всплёсками,
Прижимками-шашнями.
Один только вдовствует:
Рубаха кумашная.

Ан и настежь - двёрочка:
Мороженый дых.
Да голосом обморочным:
- Здравствуй, жених!

Поклон долог,
Оскал страшен.
- Мать под полог
Ушла, - вспляшем!

Девки разом
В разгон - с плачем.
- Одним глазом
Глядит, - вспляшем!

Красна свадьба!
Чего краше!
Дочка мать продала, -
Вспля -

То не плат белый вьется -
Душа с телом расстается.

Очнись! - Не хочу!
Пляша душу испущу!

Беги, девка, из хаты!
Спасай душу! - Тваму брату

И так хороша!
На кой мне душа!

Не пожар тушу,
Свою смерть пляшу
С гикотом! с топотом!

Головней пышу!
Головой к плечу:
Шепотом, шепотом!

Оттого что клад
Закопали в тай:
Жемчугом! Золотцем!

Оттого что ад
Мне кромешный - рай:
С м?лодцем! С м?лодцем!

Не метель - клочья крутит:
Девка с м?лодцем шутит.

Не пожар - стёклы бьет:
Парень к девице льнет.

Невестынька!
Стряхни мечту!
Гони версту!
Беги к попу!

Что ведаешь -
Всё выложь в раз!
Вскачь, девонька!
Последний час!

Не хочу твоей раны!
- Ад с тобой - сад румяный!

Не хочу твоей пены!
- Смерть с тобой - жемчуг ценный!

Не избыть такой нежбы!
Выплясали из избы.

Лесной стравы опилась!
Двор переплывают в пляс.

Ты мне князь! Ты мне храм!
Пляшут, пляшут к ворот?м.

Отступись! - Лют жар! - Всю выжму!
Пуще жизни! - Пуще жизни!

Дождалась! - Конец! - Все стерпишь?
Пуще смерти! - Пуще смерти!

И н? голову - в самый спор
Литого олова топор

По темени: в последний пляс
Земного времени приказ

Крестом да кадилом
Говори - ходила?

На тайное дело
Говори - глядела?

Глаза вски - ды - вает:
- Была-видела? - Нет.

Ну так знай, стойка,
(А из глаз - тоска

В три ручья да сплошь!)
Нынче в ночь помрешь.

Зуб о заступ -
Лязг.
Как сказал -
Так сгас.

Лежит девица
Как в церкву убранная.
Ровно деревце
В цветенье - срубленное.

В три полотнища
Простерлась, в строгостях.
Да нейдет еще
Душа из ребрышек.

Сон-не сон, лежит,
Да плоть-не плоть, лежит,
Ни кость-ни вздох, лежит,
Да ждет-пождет, лежит.

По жилкам - унывная
Жаль, ровно дудочка.
Все такое дивное,
Чудное чудится.

Ровно не на лавочке
Лежит: в цветах-в шелестах.
Ровно не жила еще:
Дед с бабкой не спелися!

Под горькой осиною,
С ручьями, с пчелами.
Все цветочки синие,
Она - что полымя!

Под горькой осиною,
Где странник путь держал.
Все цветочки синие,
Она - что уголь-жар.

За той потянуся,
Что меж русых - руса,
Вкруг той обовьюся,
Что меж Люб -

Сплю, не трожь!
- Жжем-не ждем!
Вкруг роскошества -
Шмелем.

Час да наш,
Ад мой ал!
К самой чашечке
Припал.

Конец твоим рудам!
Гудом, гудом, гудом!

Конец твоим алым!
Жалом, жалом, жалом!

Ай - жаль?
- Злей - жаль!
С одной пей!
Ай, шмель!

Во - весь
Свой - хмель
Пей, шмель!
Ай, шмель!

Смекай, румяниста,
Всех кровинок - триста.

Держи, бережлива,
Одну на разживу:

Чтоб той реченькой да вспять
Было нам с чего начать.

Замок да печать.

Свежей прежнего да встать -
Нельзя помнить, велю спать.

Замок да печать.

Чтоб и в самом сонном
Сне тебя не вспомнил,
Велю: цвети скромно.

Чтоб за самим князем
Встрев - тебя не сглазил,
Велю: гляди н?-земь.

Наших встреч - счетом пять:
Зерном лечь, цветком встать.

Цветок красен, листок зелен,
Дай тебя уколыбелю
На всю вечность - неделю.

Чтобы ноженьками в двери
Проносить тебя не смели,
Панихиды не пели.

Чтобы с дедами-с отцами
Под крестом тебе не стлали,
Вверху камня не клали.

Раз да раз - пять разов:
Перед Богом - пять годов.

Твоих бед - пять возов:
Без обедни - пять годов.

В царстве небесном
Девки - все русы!
Спишь ли, невеста?
Спишь ли, Маруся?

В царстве небесном
Овцы - все целы!
Спи, моя белая!
Больно не сделаю!

Нагадали тебе девки перемену:
Побелела моя радость, побелела.

Наплясали тебе девки покрывало,
Отпылала моя радость, отпылала.

Зубки - что скалишь?
Аль уж вдовца
Праздную? - Аль уж
Кровушка вся?

Над взд?шным над склоном -
Звоном, звоном, звоном!

Над сердцем над впалым -
Жалом, жалом, жалом -

Ай, в самую сердь!
Прощай, моя -

То не бусинки
Вокруг жемчужинки:
Над Марусенькой
Толпой - подруженьки.

Тяжело, небось!
(Небось, со всякой ведь…)
Таку молодость
Стоять - оплакивать.

Росла правильная,
Цвела, пламенная.

Зачем спаивали?
Зачем сманивали?

Мести б тебе гладенько,
Цвести б за князенькой.
Хошь для ради празднику
Раскройтесь, глазыньки!

В платочке голубеньком,
Дарила б рубликом…
Раскрой, девка, губоньки,
Скажись, голубонька!

Не считавши
До трех
Из-под савана - вздох.

На всех разом
Да в ряд
Из-под савана - взгляд:

«Как я грешница великая пред Богом -
Проносите меня, девки, под порогом.

Как я с нежитью и в смерти неразрывна -
Хороните меня, девки, на развилье:

В снегах, без креста».
Сказав - отошла.

Греши с Богом!
Земля скроет!
Под порогом
Яму роют.

Прощай! Трогай,
Сустав-хрящик!
Под порогом
Тело тащат.

Как из хаты той безглазой
Выносили троих разом:

Двоих - правильной дорогой,
А Марусю - под порогом.

Как на отдых тот на грозный
Проносили троих - розно:

Двоих - в садик во крестовый,
А Марусю - во просторы.

В те простор - ны - и.

Часть вторая

Эй, звоночки, звончей вдарим!
Наша новая дуга!
Молод барин, холост барин,
Cтap у барина слуга.

Эй, дружочки, скорей будем!
Да на все наши снега!
Буен барин, бубен - барин!
Хмур у барина слуга.

Эй, кони мои -
??Вы сони мои
??Нахлёстанныи -
??Эй, вёрсты мои!

Верста слева, верста справа,
Верста в брови, верста в тыл.
Тому песня, тому слава,
Кто дорогу породил.

Уж не Сидор я, не Павел,
В плечах - удаль, в ушах - гул.
…В глазах - столб рябой поставил,
В снегах - вёрсту протянул.

Эй вы кони мои
??Сони мои
??Собственныи!
??Нахлёстанныи!
??Эй, вёрсты мои!

Втору сотню загребаем,
Пляши, сбруя, гуляй, кнут!
- Глянь-кось, барин, встань-кось, барин,
Чем снег?-белы цветут!

Где вёрсты сошлись,
(Все - врозь, одна ввысь) -
Цвет, цвет румянист
Горит, уголь-чист!

(Нов у барина глазок,
Скок у барина лег?к).

Перстами защелкал:
- Ай, сдую! Ай, сдерну!
- А ты его с толком!
А ты его с корнем!

В ладошки заплёскал:
- Ай, знатный! Ай, важный!
- Смотри, барин, слёз бы
С красой - да не нажил.

(Млад у барина зубок,
Нрав у барина рез?в).

В сугроб - по колено,
Меха - нараспашку.
(Коль красен, так мне мол, -
Грехи наши тяжки!)

Торопится, взором
Ест, горячится.
- Ну как, барин, скоро ль?
Место нечисто!

Обдувает, стряхивает
Снег с листа.
Сел, в полу запахивает.
- Гей, верста!

2. Мрамор?

Что за свет такой в снегах
О двенадцати столбах?
Сугроб-белая гора,
Пр?дедовы мрамора.

По той лестнице - да ввысь:
Взглянуть - ноги отнялись!
Сверкнула - и канула
Стремниною каменной.

Отрешись - хоть раз испей
Мраморных оторопей!
Взглянешь - и вбросятся
Мороком, пропастью.

Впрочем - Богу ли соврем? -
Столб как столб и дом как дом:
С башнями, с банями:
Нашего барина.

Что ж барин? Бражничает?
Буйствует? Шпажничает?
Жизнью небрежничает,
С цветиком нежничает.

Цвет мой-найденыш,
Жар мой в ладонях,
Князь мой-затворник,
Красный поддонник.

Как ударит в барабан
Красный мрак по мрамор?м,

Как взыграет, аргамак,
Красный мрак во мраморах -

Да по притолкам - в дым?,
Да по тутолкам - в чаны…
И не надо мне вина!
И не надо мне жены!

Младость в ладонки
Плещет с веселья,
Старость в сторонке
Стелет постелю.

Стелет - без складок,
Канет - без дна…
Старость на младость
Очи взвела.

Встала - да во мрак,
Встала - да вперясь:
- Я у тебя раб,
Ты у меня князь.

В энтих мраморах…
(К уху наклонясь:)
Стар у тебя раб…
Нежить завелась.

Так что - безо лжи -
Виду не кажи,
Взору не межи,
В зоркости лежи.

Не ветер в гopax
Седины отряс.
Гудит в мраморах
Двенадцатый час.

Высок, одинок
Грядет государь.
(Считай, баринок:
Четвертый удар!)

Час - тысячегруд,
Час - тысячеуст.
Все м?роки дружб,
Все промахи чувств -

Всё выворотил
И выбросил - вал.
(Эй, выше держи!
Девятый упал!)

Девятый удар,
Десятый размах.
Грядет государь,
Грядет в мраморах.

В бахр?мах - заглох -
И - громом вдоль зал -
Высокий как вздох
Двенадцатый вал.

Да с двенадцатым, с последним - в самый бой
Как встряхнется-встрепенется зелень-зной.

Да с двенадцатым, с последним - в самый вал
Как сорвется-оторвется пламень ал.

(Барин как взарится!)
Н?-земь как свеется!
Да как ударится
Красною девицей!

Красное приданное,
Щечки бесчувственные.
Стан запрокидывает,
Ручки выхрустывает.

Грудками взыгрывает,
Деснами взблестывает,
Полными пригоршнями
Дрёму расплескивает,

Взблёстами! - Искрами!
Бровки-то - в две версты!
Ай да поистину
Красная девица!

Бочком вправо,
Бочком влево.
Плывет павой.
Барин - следом.

В ногах - навык:
Чертог - ведом.
Берет вправо.
Барин - следом.

Громки мраморные плиты,
А ее шаги - как смыты.

Звонки мраморные стены,
А ее шаги - как в пену.

Луна в небе - бела.
Плывет, - влево взяла.

Плывет - хлебом,
Плывет - медом.
Барин - следом:
Как запродан.

Метет змеем,
Метет русым.
Как приклеен,
Как прикручен.

Хитры девицыны плутни!
(Глядит:) занавес лоскутный.

Легка девицына свита.
Посередке - стол накрытый.

Не сробевши вот столь -
Хвать - за хлеб да за соль!

Яства - искусные,
Вина - печатные.
Корочкой хрустнула,
Чарочкой звякнула.

Смоквы - роскошные,
Сласти - московские.
Корка искрошена,
Чарка расплёскана.

Слезкой наслащивает,
Думкой - закусывает.
Всеми суставчиками
Скуку выхрустывает.

Как ударит из стремян.
Лунный луч по хрусталям,

Как взыграет, раскалясь,
Лунный луч во хрусталях

Да как упрется
В лик ее лепый…
- Батюшки-светы!
Очи-то - слепы!

Впалый.
Огненный.
Встала.
Вздрогнула.

Лик - как выдышан.
Ни кро -
виночки.

В лентах-в ржавостях,
В бусах-в тусклостях.
Стенкой крадется.
Ухом слушает.

Вьется, лепится
Черной немочью:
Как по лесенке -
Вверх по стеночке!

Веки суживает,
Плечи втягивает:
Ох, подслушивает!
Ох, подглядывает!

Да как взманит,
Телом прянет, -
Об земь грянет -
В пляс пошла!

В те звонки невидимые
Ты кому названиваешь?
Ты кому подмигиваешь?
Ты кого приманиваешь?

Не путем - так с вывертами!
Не за грош - так втридорога!
Усмешками призрачными
Ты кого заигрываешь?

С кем хороводишься?
Где твои званые?
Ведь никогошеньки:
Месяц да мраморы.

Месяц - взблёстами
Звяк - об стеклышки.
Чаркой - п? столу:
С милым чокнуться!

Чарка - вдребезги!
Скатерть - краскою!
Знать у девицы
Счастье - красное!

Хочу страчу!
Хочу спрячу!
Пляшет. Плачет.
Плачет. Пляшет.

Вплавь. Вскачь.
Всё - в раз!
Пляс. Плач.
Плач. Пляс.

Парусами шелковыми
Середь пола - колоколом.

Ладошки навыворот:
Землицу раскидывает.

Ноготками яростными
В половицах скрябается.

С Востока да к Западу
Ложбинку выкапывает:

Дон!
М?рокам приказ:
Вспять
Вон!
Утренний закон:
Звон:
Час.

Бочком вправо,
Бочком влево.
Плывет павой.
Барин следом.

Пропал, бравый!
Пропал, бедный!
Берет вправо -
Барин следом.

Громки мраморные долы, -
А ее шаги - как в золы.

Громки ржавленные скрепы -
А ее шаги - как в пеплы…

Мимо спящих бород
Метет, - влево берет.

Глоток краткий,
Шажок срочный…
Носком - в пятку:
Как пристрочен.

Уж не раем
Метет - пёклом.
…Как припаян,
Как приклёпан.

Легки девицыны взломы!
Глядит: горенка знакома.

Хитры девицыны прятки!
Глядит: деревце да в кадке.

Лбом об землю - чок!
Да на ветку -
Скок -
Тут к ней барин! Хвать!
- «Говори, как звать:

Имя, званье, род!»
Схватил-замер-ждет.

Тут - началось!
(Где и взялось?)
Пламем взмелось!
Змеем взвилось!

Вьется из рук,
Бьется из рук,
Рвется из рук,
Льется из рук.

Сгреб - не дает.
- Брык-скок-бег-лёт -
Поводом рвет,
Парусом бьет.

Прыгом из рук,
Шибом из рук,
Кидом из рук,
Дыбом из pyк.

В лоб укротил -
Полымем в тыл!
Барин - из жил,
Барин - из сил:

Широкогруд,
Жилой - упруг.
Рыбой из рук!
Рывом из рук!

Месяц - во мрак,
Куст-невелик
Сучьями - как
Крючьями в лик!

Месяц - во мрак,
Куст, распалясь,
Шипьями - как
Клычьями в глаз!

Держит (из ям -
Очи!) - вот-вот
Ввысь по ветвям
Цветом уйдет!

Держит (бугром -
Жилы!) - Ни жызть!
Тут из бахром
Громом: «Держись!»

Лист - в берега,
Месяц - из туч,
К деве - слуга:
- «Крест-тебе-ключ!»

Как всстонет тут древо!
Как вздрогнет тут дева!
Как справа-налево
Да слева-направо:
Руками, ветвями…
Ослабла, размякла.
Последнее пламя,
Последняя капля
Иссякла, потухла,
Потухла, погасла.
Как пакля - как кукла -
Как лампа без масла…

Потухла,
Поникла,
Погасла.

Откуда сквозная такая?
??- Не знаю.
- Лоза привозная, я чаю?
??- Не знаю.
- Какая гроза за плечами?
??- Не знаю.
- Как прежде в глаза величали?
??- Не знаю.

Тут как вскинет барин брови!
- Хочешь жить со мной в любови?

Жизнь? - Н?! - Смерть? - Мне!
- Не зна - ю, не…

Подступает барин тише:
- Может грех какой давнишний?

Он - дай, ты - н?…
О - на: «не зна -

ю, не помню…» Барин звоном:
- Не в княжны беру, а в жены!

Же - на од - на!
- Не - знаю… Н?…

Шумком скушным тростниковым:
- Ты послушь мои три слова!

(Долго ль вместе лечь?
Не об этом речь)

Покорись девичьей бредне:
Не томи меня к обедне

Пять годов - день в день,
Пять годов - и день.

Холодна иду под полог:
Не сзывай гостей веселых,

В одиночку пей,
Не зови гостей.

А последний тебе сказ мой:
Ни одной чтоб нитки красной,
Ни клочка, ни зги!

Деревцо сожги…

Текут реки, катятся,
Растут дети - старятся,
Живут баре - тратятся,
Гулять - так без скаредства!

У меня ль жена млада,
У меня ль красавица!

Не одна, чай, стерлася
Деньга блеску ярого.
Живут голубь с горлицей,
Живут барин с барыней.

У меня ль жена млада,
У меня ль сударыня!

День встает - свят поют,
Полдень бьет - в лад встают,
Вечер в лоб - сказки вьют,
Ночь в обход - нас не ждут.

Позабыл, как холост был,
За бутылкой вздорничал.
Никогда чтоб голос-жив
Раскатился в горницах.

У меня ль жена строга,
У меня ль затворница!

А ведь было - жигом жег!
Нажигал без скупости!
Кумача на весь чертог
Не найдешь лоскутика.

У меня ль жена скромна, -
С такой не раскутишься!

Ходит в белом,
Судит зрело,
Хвалит скупо,
Глаза тупит.

Только шип один жесток:
Что живем без помощи!
Ни одной на весь чертог
Не найдешь иконочки.

У меня ль жена без дна:
Доставать - потонете.

Час живут - страх блюдут,
День живут - слаще льнут,
Год живут - сон без смут,
Пятый стук - сына ждут.

Ходит барин кругом,
Ходит барин возле.
Взъерошен, напуган,
Напуган, разрознен.

Укрепой-охраной
Стоит - живым тыном.
Глазком кто б не глянул,
Огня бы не кинул.

Шмыжком, да с оглядкой,
Где словом, где знаком.
Ключом кто б не звякнул,
Страды бы не запер.

(Куды и вся удаль
Девалась, - невемо!)
…На тебя не дунул,
На тебя не венул.

Тягот много принято:
Ни одной не сбавлено.
И в снегах раскинута
Молодая барыня.

Снега - крепко сотканы,
Душа - краем держится.
В две руки высокие
Простирает первенца.

Стоит трезв как пьян:
- Ух ты дар мой ждан,
Уж ты сын Богдан, -
Уж и пир задам!

Не лоза кудрявая
В свистах - в светлостях:
Молодая барыня
С сыном тешится.

Ровно реки вздулися,
Ливни - звонами…
Ровно по всем улицам
Дни прощёные!

Господи, помилуй мя!
Огнь - без уголья!
Одной ручкой - милого,
Другой - любого.

Словно конь да коновязь
Сбив - за тридевять!
Словно реки тронулись,
Горы сдвинулись!

Не леды расколотые
В брег упорствуют.
То соборным колоколом
Грудь отцовская.

Слезы - реками,
В сердце - ласточки!..
Эх, да некому
Тобой похвастаться!

Царем бы Давидом бы
В пляс - да с бубнами!
Сласть невиданная!
Радость трудная!

Так и падаю
С ног как пьяница…
Эх, и задал бы
Пированьице!

(Сласти - шагом,
Страсти - рысью).
Барин, барин,
Вслух не мысли!

Вести - шаром,
Гости - шастом.
Барин, барин,
Вкось не хвастай!

Шаром - жаром -
Жигом - граем…
Барин, барин, барин, барин!..

4. Пированьице

Нынче - вдосталь, завтра снова
Всего вдоволь.
Как от жизни той медовой
Сны пудовы.

Еще дедов да прадедов
Наших навык.
Лежит барин, - отобедал
Да и н? бок.

Всхрапы да вздрёмы,
Свисты да звоны,
Быт наш ядрёный,
День заведеный.

Ан в храп-тот-сап:
- Встань, барин-млад
Скидай халат!
Влезай в парад!

Тот - как: Бросьте!
- Ба - рин! Гости!

Торба - вестей!
Вставай быстрей!
Рядись пестрей!
Встречай гостей!

Сей - час тут уж!
А тот: К шутам!

Дорого дашь,
Барин, брось блажь!
Мощь-знать покажь!
Встречать прикажь!

О - пять н? бок!
Эх - ты: баба!

Как вскочит, брав!
Как топнет, строг!
Рукой - в рукав,
Ногой - в сапог:

Не вихрь быстроног
Стойком - через ров:
Глядит баринок
С высот-мраморов:

Гля - нул: обмер!
Та - бун огнен!

Ровно граи вороные
С гнезда согнаны.
Кони-сани-возжи-гривы, -
Верста огненна!

О - гонь в пламя!
Ко - ни! Сани!

Ножёвою ссадиной,
Язвой повальною.
Передние-задние,
Ближние-дальние.

Передние - ко крыльцу,
Последние - за версту!

Верстой - не обхватишь:
Катят, катят, катят!

Стеной - не заслонишь:
Гонят, гонят, гонят!

Откуда понабраны?
Табором, табором!

Откуда поназваны?
Князевы! Князевы!

Пожаловали! - Не ждал?
Пожаром - да на пожар!

Ор - дой в сени.
Ко - ни в пене.

Кони! Кони!
Красные попоны!
Крыльцо - стоном.
Низкие поклоны.

Плеча - трясом, тела - трёсом,
??глаза - скошены:
- А мы гости расхорошие,
Непрошены.

Бобер - бором, багрец - жаром,
??сапог с постуком:
- А мы гости нетаковские,
Слободские.

Хватка - резв?я!
Таска - борзая!
Царства - не знаем!
Здравствуй, хозяин!

Пыл - в мраморах,
Пар - в мраморах,
Пир - в мраморах,
Жар - в мраморах.

Один спростал -
Другой кричи!
А пуст стакан -
Под стол мечи!

У нас закон:
Стакан - под стол!
Сапог - на стол!
Гуляй, сок?л!

А простыли - скреби с мылом,
??мети метлами!
А мы гости вострокрылые,
Залетные!

С которой из стран,
Сброд красен-незван?
Роман-не Роман,
Иван-не Иван.

Эх, лишь бы вино
В нутро - да не вспять,
Не все ли равно
Кому наливать!

Гуляй, братцы!
Бросай чванство!
- А ты сам пей!
- А ты сам пей!

Напьюсь - конным
В алтарь въеду!
- А мы следом!
- А мы следом!

Поце - луемся!

Младым - чмокать!
Седым - шамкать!
- А ты сам хват!
- А ты сам хват!

Хошь разок да всласть -
А там хоть…
- А ты сам князь!
- А ты сам князь!

Побра - таемся!

Горячи куем червонцы!
- Поклянемся!
- Поклянемся!

Хороши дарим гостинцы!
- Покумимся!
- Покумимся!

В отцы крёстные
К тебе посланы!
Домок собственный:
«Ищи п? снегу!»

Брось страхи,
Брось думы!
Мы - кумы, мы - кумы!

С дороги - да с вестью:
Где ж кpecтник? Где ж кpecтник?

Шест - вьице затевай!
Крест - ника подавай!

Вино - лужей,
Спиной - ужac.
Гости: Ну же!
Барин: Ну вас!

Власы - тыном,
Мозги - смутой.
Гости: Сына!
Барин: К ш?там!

Тут как вспышут
Гости - красным:
- Даром хвастал!
- Даром хвастал!

Тут как взмашут
Гости - рдяным:
- Не Богдан он:
Чертом - дан он!

Один: с горбом!
Другой: урод!
- Клянусь, что хром!
- Ей-ей, двурог!

Один: соплив!
Другой: безнос!
- Клянусь, что крив!
- Клянусь, что кос!

Бьюсь об заклад,
(Один:) клыкаст!
Другой: сохат!
Третёй: без глаз!

Ах - так?!

Правильно, кумовья!
(Вдребезги - сулея!)

Правильно, сатаны!
(Вдребезги - стаканы!)

Так горбач он?
Гей, седины!
Беги в качку!
Тащи сына!

Клыкастый? Хвост в с?жень?
Покажем! Покажем!

Нахвастал? Нос с краю?
Представим! Представим!

«Твои очи голубые,
Мои мысли вздорные.
Твои очи голубые,
А бывают - черные.

Словно жизнь мою угнали
Верстой, - а я с краю.
Голова моя дурная,
Чт? пою - не знаю.

У меня ль дружок - не пара.
Уборы - не хитрые?
Точно с лесенки упала,
Упала - не выпрямлюсь.

На чужом огне сгораешь,
Душа, - силком взяли!
Голова моя дурная,
Чт? пою - не знаю.

Помню зори, помню руды…
- В шелках али в рубище? -
Не припомню, не забуду,
Чего не забуду-то?

Только славы, что верна, мол…
Жена? - Не так звали!
Голова моя дурная,
Чт? пою -»

По ухабинам - пурга,
Перед барином - слуга.

(По ск?мьям - сверканье)
С пустыми руками.

Где же мой яблок-плод?
- Барыня не дает.

Где же мой андел-лик?
- Барыня не велит!

Я ей: милость!
Хошь на малость!
Распалилась,
Раскричалась:

- «Душу тебе, рабу,
С косточкой разведу!»

Ту как взграют
Гости - граем:
- Ай да краля!
- Aй да краля!

Тут как сплюнут
Гости наземь:
- Должно сглазим!
- Должно сглазим!

Белки - пучат,
Перстом - тычут.
Тот - по-щучьи,
Тот - по-птичьи.

Христом просят,
Слюной прыщут.
Тот по-пёсьи,
Тот по-крысьи.

Зд? - рово, кумовья!
(П? cтoлy - колея!)

Зд? - рово, холуи!
(Проруби, полыньи…)

Красна баня!
Вскачь, седины!
де мол барин
самой с сыном
выходить велел…

«Твои очи голубые,
Мои мысли спорные.
Твои очи голубые,
А могли бы - черные…

Не выказывала жара
Сваво, - цвела скромно.
Голова-моя-держава:
С кем спала - не помню…

И жила б себе орлицей
Безданно-беспошлинно!
Зачем гости собралися?
Кем званы? Кем посланы?

Не обманывала стража
Сваво, - цвела скромно.
Голова-моя-пропажа:
С кем спала - не помню…

Кто там бродит, взойти хочет?
Соколик - ай перепел?
Люб и н?люб мне сыночек!
Всем люб, а чем н?люб-то?

Не приваживала жала
Тваво, - цвела скромно.
Голова-моя-завалы:
С кем спала -»

По зав?лежам - пурга,
Перед барином - слуга:
(По скамьям скаканье)
Один, без канпаньи.

Где ж моя званая?
- С места не глянула!

Где ж моя знатная?
- Пястьем не звякнула!

Без хозяйки, мол, не ужин,
А оне в ответ: не нужно!

Не бродяги, мол, вельможи…
А оне в ответ: не можно!

Тут как взвизгнут,
Растопырясь:
- Должно в чирьях!
Должно в чирьях!

Да как вструбят
Разом, вкупе:
- Должно в струпьях!
Должно в струпьях!

Что ступ - то струп!
- Что зуб - то брешь!
- Клянусь, что чуб!
- Клянусь, что плешь!

Котел с лица!
- Рыжей лисы!
- Клянусь, лыса!
- Ей-ей, усы!

Прозаложусь,
(Один:) - смердит!
Другой: курдюк!
Третёй: кадык!

Ах - так?!

Сверимся, кумовья!
(Голову заломя
Пышет: костер в ночи!)
- Сверимся, кумачи!

Нос шилом, кость - дышлом?
Запишем! Запишем!
Плешива? Пасть - домной?
Попомним! Попомним!

Всем бы цаца,
Каб не клык?
Держись, братцы!
Гей, старик!

Пои псарню!
Вари варом!
Пошел парнем -
Вернусь парой!

Пав да с па - вою…

«Твои очи голубые,
- В ночах, в тайнах вскормленный! -
Твои очи голубые,
Закрываю: черные.

Черным заревом те зори:
Кто слышал? Кто видел?
Голова моя! Ох, горе -
голова! Не выдай!

Росло деревце - да с краю,
Стояло-не трогало.
Зачем платьице сорвали
Цветное, махровое?

Где страна-ровна, в которой
Ни мужа-ни сына…
Голова моя! Ох, горы -
голова! - Не сдвину.

Дивен, дивен на ресницах
Снежочек не тающий!
Зачем ободом теснитесь?
Под локоть толкаете?

Пять деньков еще до сроку.
- Кто просит? Не выйду!!! -
Голова моя! Ох, грохот -
жернова…»

Середь табора - гудёж:
Барин барыню ведет.

По ск?мьям трясенье:
В хрустальном, в кисейном.

Вот вам, гикоты-торги,
Мое дитятко-труды!

Вот вам, ярманка-орда,
Моя барыня-строга!

Чур - не щупать!
За версту дивись!
(Очи тупит,
Мрамор ледовит.)

Полно жаться!
Кланяйся, душа!
Ну-кось, братцы,
Чем не хороша?

Тут как грянут
Гости стоном:
- Хороша да некрещёна!

Чего жмешься?
Товар жженый!
Некрещёна, непрощёна!

В церкву ходила?
- Жертву кадила?
- Спинку трудила?
- По - клоны била?

Один: где крест?
Другой: лбом грянь!
Таких невест,
(Третёй:) в Ердань!

Один: заест!
Другой: погиб!
Таких невест
(Третёй:) на дыб!

Один: волкам!
Другой: в котел!
Третёй: во храм!
Слуга: на кол!

(Скамьи - скрежетом,
В лицах - пр?зелень)
- Вот вам, нежити,
Слово праведно!

(Пасти - патокой,
Очи - плёнкою)
…Слово краткое,
Слово громкое.

Волчиное стадо!
Лести лисьи!
Не надо-не надо!
Не - клянися!

Будьте прокляты!
Волки! Филины!
Вот-вот грохнется,
Сына выронит.

(Очьми жрут уж,
Пьют без рюмок!)
Барин в смутах,
Барин в думах.

Стакан - дна нет,
Кругом - хари…
Тут как грянут,
Тук как вдарят, -

Тут взвоют как,
Как взноют тут:
Один: тюфяк!
Другой: фетюк!

Как есть Фетис!
- Чуть тронь - по швам!
Один: раскис!
Другой: сплошал!

За - ряд холост!
Са - пог л?тан!
Жена в голос:
«Вспомни клятвы!»

Ногой княжит!
- Спиной мыслит!
Жена навзрыд:
«Не - клянися!»

Не вынесло сердце страма,
Кровь дворянская встала,
Слово грозное пало:

- «Завтра те в храм Господень
Об руку входим!»
Правую поднял.

Ан:
Зга!
Петушиный клич!
Чудь, дичь,
Нежить - в берега!
Ай -
да!

Столы - скоком,
Ковры - ковом.
- Прощай, сокол,
Держи слово!

Белки - пялью,
Уста - пеной.
- Прощай, краля,
Держи цену!

Торопом-шорохом-ворохом - мороком!

5. Херувимская

И кони не ржали,
И птицы не пели.
В оконные ржави
Рассветные цвели.

И бражник не цедит,
И возчик не возит.
Рассветные седи,
Рассветные сквози.

И еле - как будто бы мысли сказались -
Над барыней - шелест:
- Проснись, моя зависть!

И брежно - как будто слезою колеблясь -
Над барыней дребезг:
- Проснись, моя ревность!

(Не ветер ли в травах?
Не пепел ли в золах?
Не баринов навык,
Не баринов голос.)

И дале, и возле,
И звоном, и вязью…
Рассветные сквози,
Рассветные связи…

И резью - как будто бы ветер навстречу -
- Не езди! Не езди!
Младенцем ответишь!

И сл?зно - как будто бы женщина плачет -
- Не езди! Не езди!
Блаженством заплатишь!

Прислушалась: ?жли?
Потупилась: брежу!
- Родная! Не-мужняя!
Всё тебя нежу!

Не злостно, не ложно:
За вечность - однажды!
Чужая! Неможная!
Всё тебя жажду!..

И нудно - как малые дети в болезни -
- Не езди! Не езди! Не езди! Не езди!

Проморгал до свету, -
Серей свечки сальной.
Тихие советы
В бариновой спальне.

Спаси Боже - крик,
Спаси Боже - спор:
Тихий разговор,
Скрытый разговор.

Сидят - русый с седым,
Сидят - малый с лысым.
Один голос: Еду!
Другой: Протрезвися!

Сказано: иди!
Барыню буди!
(Тихие бои,
Скрытые бои!)

Помолчат - и снова
За старую рану.
Один голос: слово!
Другой голос: спьяну!

Больно им твоя
Клятва дорога!
(Старая брада,
Н? двое игра!)

Дворянин и спьяну
Не лжет. - Грехи-беды!
- Закладывай сани!
- Избавь! - Сказал: еду!

Экая ты жмурь,
Дво - рянская дурь,
Графская глазурь,
Барская фигурь!

Девятый раскат,
Десятый размах…
А старый: никак
К обедне звонят?

Кольнуло в груди…
За окнами грай…
- Супругу буди!
Коней запрягай!

В поле - зарево,
В спальне тишь.
- Вставай, барыня,
Рай проспишь!

Веки - кружевом:
Дрема? Явь?

Вставай, мужнюю
Волю правь!

Поедем-поедем!
К обедне-к обедне!

П?катим-пок?тим!
К причастью-к прич?стью!

К мо - щам приложимся!
Вста - вай, безбожница!

Кня - зьям покажемся!
Вста - вай, проказница!

Про тебя - колокол меден!
Едем! Едем! Едем! Едем!

Про тебя, баловень блуден!
Будем! Будем! Будем! Будем!

Вьюга! Вьюга!
Белая голуба!
Бела - вьюга!
Бела, белогуба!

Уж и вьюга!
Ни друга, ни дуба!
Пуши, вьюга,
Бобровую шубу!

Шу - ми ширше!
Сразишь - осчастливишь!
Таких пиршеств
Не три-не четыре!

Мети выше!
Что свыше - то свято!
- Сплю-не слышу,
Сплю-не слышу, мату -

Што там крючится
Вровень с полозом?

Ветлы - сучьями,
Версты - холодом.

Брови - клочьями!
Глотка - трещиной!
- По - морочилось,
При - мерещилось…

Свищи, вьюга!
Смекай, слепость:
Краса с другом -
Одна крепость!

Хлещи, стужа!
Терпи, кротость!
Жена с мужем -
Одна пропасть!

Где двое - не лезь,
Бесштанная блудь!
- «Эй, барская спесь!
Родства не забудь!»

Прочь! Не до братьёв!
Что было - прошло!
- «А кто я таков
Сказать на у» -

Што там тащится
За полозьями?
- Должно, пташечку
Подморозило.

Очи - прелестью,
Ручки - скрещены…
- По - метелилось,
При - мерещилось!

Тесней к мужу лепится:
Ягненок обсахаренный!
Тесней в меха трепетны
Младенца запахивает:

Помру, будешь дитятко
Родимое пестовать?
- «Душа твоя дикая!
Гордыня двуперстная!»

Што там крутится
В серьгах-в блёскотах?
- Пурга - прутиком
Ко - ней хлёстает!

Полно - грудые!
Круто - плечие!
- Пона - думалось,
При - мерещилось!

Вставай прахом, вставай пылью,
Вставай памятью со лба!
Уж ты крест-разъезд-развилье -
Раздорожьице-судьба!

Уж и стужа - костям хладно!
Бобры-шали не спасут!
- Глянь-кось, ладный, встань-кось, ладный,
Чем снега-белы цветут!

Што там угольем
Жжет-красуется?
Тот, испуганно:
- Мечта суетна!

Краса грозная!
Листы - вещие!
- По - морозилось,
При - мерещилось!

Уж вы, птахи,
Народ мёрзкий!
К шутам, страхи!
Гуляй, версты!

Долой, старый
Козел - с к?зел!
Мою пару
Заморозил!

(Дед -
Прыг
В снег:
Сник).

Пиши, идолы, бел?:
Нашей милости - село!

Кивни, милая, в бобры!
Нашей милости - рабы!

Чьи хаты? - Бариновы!
Ло - паты? - Бариновы!
За - платы? - Бариновы!
Ре - бяты? - Бариновы!

Мои - хаты,
Мои - траты.
Отцом взято,
Богу свято.

Сапожки валеные!
Чьи ножки? - Бариновы!
- Се - режки д?ренные,
Чьи ночки? - Бариновы!

Мои страхи,
Мои хрипы,
Царем шито,
Богом крыто.

Эй, гуси жареные!
Чьи гуси? - Бариновы!
- Эй, руки ржавленные!
Чьи Руси? - Бариновы!

Уж мы, баре,
Народ шустрый!
Держись, Марьи!
Моя Русь-то!

На своем селе - мы царь!
Захотим - с конем в алтарь!

С ко - нем, с саня - ами!
С воз - ком, с коня - ами!

Чья кладка? - Барская!
Доглядка? - Барская!

Столбами красная
Чья хатка? - Барская!

Вали, троечка, без дум!
Наше - золотце-чугун!

Святой Троицы опричь -
Наша строечка-кирпич!

Князь мой таёжный,
Тать подорожный,
Скажи, рогожа,
Чья церковь? - Божья.

Его - своды,
Твоя - глина.
- А я, лодырь,
Думал - ино…

Взводил - курень,
Вышло - царство!
- А я, дурень,
Думал - барска!

Где над царствами - крест,
Барской власти - запрет.

Где над царствами - плат,
Барской воле - закат.

Ловкач парень:
Надумал!
Думал - барин,
Вышел - дурень!

Уж мы баре -
Простофили!
Слезай, краля!
Подкатили…

К вра - там,
Во - храм.

«Подай, ягодка!
Подай, вишенка!»
Ноем-тягостью
Братья нищая.

«Спаси праведник…
Спаси мученик»…
Загнусавили,
Заканючили.

(Слепцы,
Хромцы,
Немцы, -
Глумцы).

По алтыну
В ладонь - мимо.
Хромцы - тыном,
Немцы: имя!

Персты - прытью,
Зенки - гатью.
- Кого чтить-то?
- Поминать-то?

Не чтите меня,
Не славьте меня…
(Поскрипыванье,
Покряхтыванье…)

Оставьте меня!
Не троньте меня!
(Посапыванье,
Пощелкиванье…)

Один: с Богом! другой: стой!
Диковинный твой покрой!

Один: сдайся! - другой: скрой!
Во здравье, за упокой!

Клю - кой,
Бель - мом.
Лай. - Hoй.
Ор.

Конницей вражескою
Вход загораживают.

Гла - зищи - светочем!
Ку - мач - под ветошкой!

Лик - в лик, близь - в близь:
«Скажись-объявись!»

Близь - в близь, жызть - в жызть:
«Скажись-назо…»
??- «Брысь,
Рыси прыскучи,
Лисы шатучи!»
Шарахом - куча.
Барин - под ручку
Кралю - во храм.

«От лица нечестивых»,
(На сладость - льстивых!)

«Moю душу острастших»,
(Своей - не спасших!)

«В крове крыл? твоея
Покроеши мя…»
(Зорь моя утренняя!
Сокровищница!)

Робок - шаг,
Долу - зрак.
Кровь в ушах:
Знобу звяк.

«Врази мои душу»,
(Молись! Не слушай!)

«Мою одержаша»,
(Молись!) «Объяша

мя - тако лев
Готов на лов…»
(Разве уж так
Суров?

Не клейми меня печатью крайней!)
«Тако скимен, обитаяй в тайнах».

Шепот с тылу, шепот с краю:
- Чья такая?

Шеи - вертом, очи - кольем:
- Чья? Отколе?

Глубже выю
В плеча.
Глаз не вскинет:
Свеча.

«Окропи мя иссопом - очищуся!»
(В дом веселый, высокий, пышущий

Там, где бубны и гусли
И сласть - без брега!..)
«Убелюся я
Паче снега!»

Круче - сына
К груди:
Глаз не сымет.
- «Гряди!

Сердце мое - смят?ся во мне!
Смерти боязнь - напад? на мя!»
(Трезвенница! Девственница!
Кладезь, лишь мне - ведомый!

Дивен твой paй!
Красен твой крин!
Сына продай,
Мужа отринь!

Ибо царств тебя княгиней
Ставлю - явно и вочью!)
- «Дай мне крылья голубине:
Полещу и почию!»

Крыльев плеск
Возле плеч.
Воску треск.
Жар от свеч.

- «Мягче масла уста их…»
(Рвалась и млела!)
«Слаще ангелов - славят,
Но меч и стрелы -

Словеса их!
И дружба их
Червь - в кости.

М?жи кровей
И льсти».

(Уж столь ли злостен
Сей м?рок костный?
У девок спросим!)

- «Премудрость! - Пр?сти!»

Kовом - виски,
Гором - гортань.
(Оком не вскинь!
Взором не взглянь!)

Как на невесте
Фата… - Грех тяжек!
- И лба не крестит!
И глаз не кажет!

Гляди-кось: речи
Творит! В гроб краше!
- Нечеловечья
Краса, не наша!

С дитятком!
- С хлопчиком!
- В чепчике!
- В платьице!

(Тычутся,
Шепчутся,
Топчутся,
Пятятся.)

Обольщение!
- Тьма египетска!
«Огла - шеннии,
Изыдите!»

(Уста - жжением,
В ушах - гикоты).
- Огла - шеннии,
Изыдите!

Свет очей моих!
Недр владычица!
- Оглашеннии,
Изы -

Прощай, сытенькый!
Прощай, гладенький!
Никнет. - Дитятко
Мужу - на руки.

Прощай, чуточка!
Прощай, крохотка!
Вот-вот скрутится,
Н?-земь грохнется.

Зелень… Mopcкaя синь…
Стелется… Клонится…
- Только глазка не вскинь:
В левой оконнице!

От входу - крайняя…
Не трону… Чай меня!..-
Веянье… Таянье…
Моленье тайное.

Рвенье, ко мне!
Рденье, ко мне!
В левом окне,
В вечном огне.

Перси - в багрец!
Сердце - к груди!
Нечеловецк
Свет! - Не гляди!

«И - же хе - ру - вимы!»
Иг - ри - щем орлиным,
Ли - ствием гонимым…

«Хе - ру - вимы тай - но…»
Тысячами-стами,
Тысячами-тьмами…

«Яко да Царя всех…»
Удар. - Окно настежь…
Стклом-звоном, тьмой-страстью…

Гляди, беспамятна!
(Ни зги. Люд - замертво.)

Гря - ду, сердь рдяная!
Ма - руся!
??Глянула.

Грянули стёклы:
Рдяные копны!
Полымем-пёклом,
Полным потоком

Огнь - и в разлете
Крыл - копия
Яростней: - Ты?!
- Я!

Та - ввысь,
Тот - вблизь:
Свились,
Взвились:

Зной - в зной,
Хлынь - в хлынь!
До - мой
В огнь синь.

На минувшей книжной ярмарке на стенде издательства «Эллис-лак» увидела зацепившую меня книгу. Изданная отдельно поэма М.Цветаевой «Молодец» и авторский же перевод поэмы на французский. Эта поэма заворожила меня давно. История любви красивой девушки Маруси и молодца-упыря.

Бегут русы,
Бегут круты,
Шелком скрученные -
Эх!
Моя - круче,
Твоя - круче,
У Маруси - круче всех!
Не сразу можно понять, о чем именно речь. Однако французский текст сразу дает пояснение:
Oh les tresses,
Les epaisses,
Plus lisses que leurs rubans.
Longue la mienne
Longue la tienne,
Et la sienne - de trois aunes !
Следующий пассаж я тоже поняла только благодаря французскому переводу:
Ходи шибче,
Ходи выше,
Медом сыщенная -
Эх!
Моя - выше,
Твоя - выше,
У Маруси - выше всех!
(Oh les seins,
Oh les pleins,
Rondelettes pommelettes !
En ai-je du souffle !
En as-tu du souffle !
C’est encore elle la moins essouflée !)
На вечеринке Маруся встречает парня в красной рубахе. Он чужой, никто его не знает. Они танцуют, и парень зовет Марусю замуж. Счастливая Маруся рассказывает обо всем матери. Та дает совет проследить за молодцем, чтобы узнать, кто он и откуда, - накинуть молодцу на пуговку петельку и по ниточке идти следом. Маруся так и делает:
Прощай, пташечка
Моя вспугнута
(Она петельку -
Да на пуговку.)
Сон несбытошный,
До свиданьица!
(А уж ниточка
Селом тянется.)
Ниточка приводит Марусю к церкви, и там она застает своего возлюбленного, когда тот пьет кровь у покойника. На следующий день парень допытывается у Маруси, видела она его или нет, и знает ли, кто он на самом деле. Она все отрицает. Он просит ее назвать его по имени, тогда он навсегда исчезнет и не станет ее тревожить. Маруся отказывается, тогда молодец предупреждает, что нынче же ночью убьет ее брата. Дальше все происходит так, как сказал он, - брат Маруси погибает. При новой встрече молодец опять просит Марусю назвать его, но она опять отказывается.
«Знаю мол чья мол
Кровь твоя в жилах!»
Все мне до самой
Капли и выложь -
И разорвется
Весь наш союз.
Ветром в воротцы -
Ввек не вернусь!
Не одну твою жызть
В руках, сердце, держу:
Вчера брата загрыз,
Нынче мать загры -

(Comme hier enfantelet -
Tantot mère etranglerai.)
В русском тексте Цветаева не дописывает слово, но оно так очевидно, что читатель невольно произносит его про себя, и от этого жуть охватывает. А чего стоит страшная сцена, когда дочь ради своей любви предает мать:
Не свой! Пришлый!
Железная хваточка!
- Сплю-не слышу,
Сплю-не слышу, матушка!
(Oh mon corps!
Oh tout mon lot !
- Mere, dors
Et n’entends mot.)
При очередной встрече молодец умоляет Марусю прогнать его, потому что настал теперь ее черед. Он изливает ей свою душу:
До сердцевины,
Сердь моя, болен!
Знай, что невинен!
Знай, что неволен!
(Lierre s’agrippe
Meme aux etoiles.
C’est dans mes tripes !
C’est dans ma moelle !)

Маруся снова отказывается назвать молодца настоящим именем и готовится к смерти. Ночью упырь является, впивается шмелем, но кровь выпивает не всю, оставляет одну кровинку «на разживу». И дает возлюбленной такой наказ: чтобы вынесли ее из хаты под порогом, а похоронили на перекрестке двух дорог. А в память их пяти встреч она, когда проснется, не должна 5 лет и 1 день ходить в церковь и звать к себе в дом гостей. Маруся умирает, но успевает перед смертью наказать подружкам про порог и перекресток.
Мимо перекрестка едет молодой барин и видит - растет цветок красоты необыкновенной. Он срывает цветок и увозит домой. Ночью цветок обращается красавицей, барин влюбляется, умоляет выйти за него замуж. Красавица соглашается, но просит не звать гостей и подождать пять лет и один день, не заставлять ее идти к обедне. Влюбленный барин на все соглашается. Молодые женятся, у них рождается сын. Однажды являются гости и начинают стыдить барина за то, что его жена не бывает в церкви. Он не выдерживает, приказывает жене собираться к обедне. В церкви сквозь пение хора Маруся слышит ЕГО голос, который зовет ее:
Дивен твой рай!
Красен твой крин!
Сына продай,
Мужа отринь!
(Morte debout!
Mienne, t’attend!
Quitte l’epoux !
Quitte l’enfant !

Является ОН, и Маруся бросив мужа и сына, бросается к возлюбленному и улетает с ним.
Удар. - Окно настежь…
Стклом-звоном, тьмой-страстью…
- Гляди, беспамятная!
(Ни зги. Люд замертво.)
- Гря-ду, сердь рдяная!
Ма-руся!
Глянула.
Грянули стеклы:
Рдяные копны!
Полымем-пёклом,
Полным потоком
Огнь - и в разлете
Крыл - копия
Яростней: - Ты?!
- Я!
Та - ввысь,
Тот - вблизь:
Свились,
Взвились:
Зной - в зной,
Хлынь - в хлынь!
До - мой
В огнь синь.

Ton-nerre tonne,
Ban-nieres volent,
Brasier d’icones,
Sous la coupole -
Rouge chemise,
Deux - bras.
- Pro-mi-se !
Mon
Gars !
Un coeur
Un corps
Accord
Essor
Unis
Etreints
Au ciel
Sans fin.

Вначале приведено предисловие Цветаевой, переведенное с французского Е.Эткиндом. Вот из него отрывок:
Это история молодой женщины, которая предпочла погубить своих близких, самое себя и свою душу, но не свою любовь.
Это история прóклятого, который сделал все, что мог, чтобы спасти от себя ту, которую неминуемо должен был погубить.
О женщине, человеке, ставшем нечеловеком.
О проклятом, ставшем человеком.
И, наконец, о двоих, ставших одним.
О ней, которая вопреки смерти, забвению, материнству - любила.
О нем, который вопреки смерти, забвению, материнству любимой - любил. Наперекор самому себе и своей проклятой любви - любил.

Все это мое. Потому что я чувствую здесь себя. И вслед за Марусей повторю:
Sans toi paradis m’est bagne

Костина Анна

Изучение творчества поэта не может быть сведено лишь к толкованию суммы идей, которая обнаруживается исследователями. У читателя должно сложиться представление об особенностях идиостиля поэта, об истоках его творчества, его умении пользоваться богатствами родного языка, его связи с национальной культурой.

Именно культура того народа, частицей которого ощущает себя поэт, всегда питает его творчество. Этот тезис можно подтвердить, обратившись к лирике М.Цветаевой.

Исследование посвящено проблеме фольклоризма в творчестве М. Цветаевой.

Цель работы: исследовать проблему фольклоризма в творчестве М.Цветаевой, систематизировать литературоведческие работы по данной проблеме.

Методы и приёмы: изучение специальной литературы, анализ произведений

М. Цветаевой.

Цветаева усвоила традиции литературы своего времени, для которой был характерен интерес к фольклорным сюжетам и мотивам. Эта проблема раскрывается в работах Зубовой Л.В., Саакянц А.А., Малковой Ю.В.

Актуальность исследования обусловлена тем, что обобщающей работы по проблеме фольклоризма в произведениях М.И. Цветаевой ещё не создано. Эта работа представляет собой попытку систематизировать всё сказанное нашими предшественниками.

Наиболее ярко фольклоризм проявляется в поэмах «Царь – Девица», «Молодец», «Егорушка». Однако это не означает, что лирические произведения Марины Ивановны не свободны от фольклорных традиций.

Для поэта фольклор является точкой отсчёта в реализации творческой самостоятельности. Цветаева использует сказочные сюжеты, которые были зафиксированы Афанасьевым, но она преобразовывает их, включая в собственный мир на правах своего. Это позволяет ей менять сюжет и вводить новые элементы, существенно меняющие идейное и эмоциональное содержание.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Сказочные сюжеты в творчестве М.Цветаевой.

Руководитель: Ковешникова Ирина Ивановна, учитель русского языка и литературы.

Россия, город Липецк, МОУСОШ № 33.

Введение.

Среди самых замечательных имён в русской поэзии двадцатого века мы справедливо называем имя Марины Ивановны Цветаевой. Бурный темперамент, обнажённая страсть, бунтарский дух, принципиальная независимость жизненной позиции, яркое стилистическое своеобразие - всё это выделяет поэзию Цветаевой как явление русской художественной культуры с отчётливо проступающей печатью времени - печатью ХХ века, его первой половины, безжалостно разобщившей мир, людей, семьи, сердца. Цветаева - большой поэт, и вклад её в культуру русского стиха ХХ века значителен.

О поэзии М. Цветаевой написано немало. Первые отклики на публикацию её произведений принадлежат М. Волошину, В. Брюсову, Н. Гумилёву, М. Шагинян, доброжелательно отмечавших новаторство и смелость Цветаевой в тематике и в языке её поэзии. С середины 1960-х годов поэзия Цветаевой становится широко известной в нашей стране по сборникам, выпущенным в Малой и Большой сериях Библиотеки поэта, и по многочисленным журнальным публикациям, начинает активно изучаться и литературоведами, и лингвистами.

Из биографических и литературоведческих работ наиболее значительными являются исследования А.И.Цветаевой, А.А. Саакянц, И.В. Кудровой, М.И. Белкиной.

Литературное наследие Цветаевой велико и труднообозримо. Тридцать изданных ею книжек и три, вышедшие посмертно, вобрали в себя лишь малую часть написанного.

Другая часть рассыпана по почти недоступным изданиям. Многое осталось неопубликованным. Среди созданного Цветаевой, кроме лирики,- семнадцать поэм, восемь стихотворных драм, автобиографическая, мемуарная, историко-литературная и философско-критическая проза. Без лучших стихов и поэм М.Цветаевой невозможно составить достаточно полное и ясное представление о русской поэзии XX века.

На формирование личности и характера Цветаевой, на развитие основной тематики её произведений оказали огромное влияние такие жизненные явления, как атмосфера профессорской семьи, атмосфера искусства, высокой культуры, учение в частных пансионах и гимназиях, поездки за границу, слушание в Сорбонне курса истории старофранцузской литературы.

Цель работы: исследовать проблему фольклоризма в творчестве М.Цветаевой, систематизировать литературоведческие работы по данной проблеме.

Цветаева усвоила традиции литературы своего времени, для которой был характерен интерес к фольклорным сюжетам и мотивам. Эта проблема раскрывается в работах Зубовой Л.В., Саакянц А.А., Малковой Ю.В. Однако обобщающей работы по проблеме фольклоризма в произведениях М.И.Цветаевой ещё не создано. Эта работа представляет собой попытку систематизировать всё сказанное нашими предшественниками.

Итак, в стих Цветаевой вошло народное слово. Обделённая сказкой в детстве, не имевшая традиционной и чуть ли даже не обязательной для русского поэта няни, Цветаева жадно навёрстывала упущенное. Сказка, былина, целые россыпи заклятий и наговоров, огромный густонаселённый пантеон славянских языческих божеств - весь этот многоцветный поток хлынул в её сознание, в память, поэтическую речь. Она зачитывается былинами и сказками. Её поражал народный язык. Крестьянские корни её натуры, шедшие из владимирской земли, проросшие в московскую, словно зашевелились там, в глубине, в прапамяти.

Нередко Цветаева использует крестьянские образы и символы, но чаще она обращается к мифологическим и сказочным образам. Возможно, воссоздавая сказочные сюжеты, Цветаева внутренне проникала в "мир иной", отвлекаясь от серости обыденного мира, окружающего её. В созданном ею мире сбываются все мечты и желания. Вероятно, интерес Цветаевой к фольклору питается не только "духом времени", но и глубоко личным интересом. Сейчас об этом можно говорить с уверенностью, потому что появляются новые документы, материалы и свидетельства о жизни и судьбе Цветаевой.

Проблематика исследования обусловила её структуру.

Работа состоит из введения, трёх параграфов, заключения, списка литературы.

Во введении определяется степень изученности проблемы, обосновывается её актуальность.

В первом параграфе рассматривается поэма-сказка Цветаевой "Царь-Девица".

Предметом исследования о втором параграфе является фольклорная основа поэмы "Молодец".

Третий параграф посвящён анализу поэмы "Егорушка". Особое внимание здесь обращается на творческую историю поэмы, её автобиографическую основу.

В заключении подводятся итоги исследования; сформулирована практическая значимость работы.

Параграф 1. Сказочный сюжет и формы его реализации в поэме

М.И.Цветаевой "Царь-Девица".

Изучение творчества поэта не может быть сведено лишь к толкованию суммы идей, которая обнаруживается исследователями. У читателя должно сложиться представление об особенностях идиостиля поэта, об истоках его творчества, его умении пользоваться богатствами родного языка, его связи с национальной культурой.

Именно культура того народа, частицей которого ощущает себя поэт, всегда питает его творчество. Этот тезис можно подтвердить, обратившись к лирике М. Цветаевой. Русскому фольклору не понадобилось долго и трудно обживаться в душе Цветаевой: он просто в ней очнулся. Но тогда, в 1917, в 1918 и даже в 1919 году, она его придержала, лишь отчасти впустив в лирику: то был её тайный клад, её охранная грамота на пути в будущее, то есть к поэмам "Царь-Девица", "На красном коне", "Молодец" и к другим. Однако в стихах, составивших сборник "Вёрсты II", есть несколько произведений, в которых фольклорная "чаша" (любимое цветаевское слово) уже хорошо чувствуется.

На первый взгляд, "фольклорность" Цветаевой кажется неожиданностью, так как никогда прежде, за исключением немногих стихов, она не проявлялась. Почти ничто не способствовало развитию этой стороны её таланта. Достаточно сказать, что Цветаева совершенно не знала русской деревни, никогда не была там. Вряд ли она знала, что такое гумно или рига. Извечный крестьянский календарь сельскохозяйственных работ напоминал о себе лишь традиционными церковными праздниками, аккуратно соблюдавшимися в цветаевской семье. Не было у Цветаевой и русской няни, у неё были бонны - немки и француженки. Мать, Мария Александровна, лучше знала немецкие сказки, чем русские; что касается отца, родом из владимирских мужиков, который единственный в семье мог бы приобщить дочь к народной культуре, то он в жизнь детей почти не вникал, а занятия античностью перекрывали все его интересы в этой области.

Но что-то, значит, жило в её душе, что-то находилось в самом составе её таланта. В одном из своих писем, отвечая на вопрос корреспондента, употребившего не понравившееся ей выражение "народный элемент", Цветаева сказала, что она сама народ.

Итак, народнопоэтические мотивы ярко окрашивают творчество Цветаевой . Она пишет большие поэмы - сказки: "Царь - Девица", "Молодец", "Егорушка", "Переулочки". Поэмы написаны броско, эффектно, с богатым арсеналом средств поэтической выразительности.

Поэма - сказка "Царь - Девица" написана в 1920 году за два месяца, с 14 июля по 17 сентября. Цветаева отталкивается от сказки Афанасьева "Царь - Девица". В ней рассказывается о любви

Царь - Девицы к молодому Царевичу - гусляру, о вмешательстве коварной мачехи Царевича и злого колдуна, о разлуке Царь - Девицы с любимым, о поисках её Царевичем. Сказку венчает счастливый конец. Но Цветаева взяла лишь первую часть сказки (кончая разлукой героев) и составила свой эпос.

Пересказать поэму сказку Цветаевой очень трудно - так же, как и русские былины. В "Царь - Девице" пространность описаний, длинные монологи действующих лиц сменяются краткостью самих действий. Например, Царь - Девица долго прощается с конем, Царевич в своих песнях долго говорит о себе. И, напротив, один из последних эпизодов поэмы дан с поистине телеграфным лаконизмом. Царевич, по воле злой мачехи и старого колдуна, проспал все встречи с Царь - Девицей и, проснувшись на третий день, кинулся за ней в море:

Размахнулся всею силой рук:

Ан уж нету старика – паук!

Как притопнет, поглядев востро:

Ан уж нету паука – мокро!

Сам же в воду - добывать своё добро.

В поэме Цветаевой, как и фольклорных произведениях, действует правило троекратных повторов (козни Мачехи - ведьмы - змеи, влюбленной в пасынка - Царевича - гусляра).

Пастернак, впервые услышавший поэму Цветаевой в её чтении, справедливо заметил, что фабула дана разъединенно, в прерванности.

Но именно это позволяет Цветаевой создать сказочно - причудливый и в то же время человечески убедительный сюжет. Вот он: Царь - Девица любит спящего Царевича, но вот она видит на его груди чёрный мачехин волос. В отчаянии она вырывает своё сердце из груди, туда врывается Ветер и уносит его. С любовью покончено. Пробудившийся в конце концов Царевич читает "память - письмо" Царь - Девицы и стремительно кидается в воду в поисках её. Дальше происходит гибель Мачехи по воле Ветра, отомстившего ей за коварство, гибель гнилого царства и злого Царя.

А вторым планом, подобно декорациям, проплывающим за сценой, проходит символ, несущий в себе смысл главного трагедийного конфликта поэмы. Собираясь на свидание с Царевичем, Царь - Девица говорит: "Одним лучом своим единым мы светел - месяц полоним", а после их расставания следуют строки: "Меж Солнцем и Месяцем Верста пролегла".

Но ведь Царь - Девица и есть Солнце, Царевич - Месяц. Потому - то поцелуй её - ожог,

потому - то при встрече с нею закрыты глаза Царевича. Ведь Солнце с Месяцем встретиться не могут: когда заходит Солнце (Царь - Девица уплывает) - Месяц загорается (распахиваются синие царевичевы глаза).

Цветаева вводит в поэму новых, по сравнению со сказкой Афанасьева, героев. Это - Ветер, верный и коварный, постоянный и изменчивый, послушный и своевольный, "наречённый брат" Царь - Девицы и её преданный друг. Он - живой, простоватый и одновременно себе на уме русский парень, добрый товарищ, с грубоватой и простодушной речью. Подобно сквозняку, проносится он в поэме; беззаветно любит Царь - Девицу и губит злую Мачеху.

Второй персонаж, привнесённый в сказку поэтом и в то же время очень близкий народному сознанию - Царь - пропойца, отец Царевича - гусляра и муж злой Мачехи, родства не помнящий, тупой и жестокий "комар - кровосос", справляющий вечный праздник на чужих костях:

Веселитесь, наши руки даровые!

Все хлеба ваши я пропил яровые!

Коли хлеба нету, будем есть овёс:

Напитаешься - и личиком в навоз!

Царя свергает восставший люд; все его царствьице разнесено в труху - так кончается поэма.

Главная героиня дана Цветаевой гиперболически, наподобие того, как описывались в былинах русские богатыри. Да она и есть богатырь в женском обличии: "Ростом - то богиня, в плечах то- косая сажень", у неё стан "сильномогучий", "стопудовая пята", "грудь в светлых латах, лоб - обломом, с подсолнечником равен лик". А под этими латами, в этом сильномогучем теле скрывается нежное, любящее, бескорыстное женское сердце. Она, такая "мощная", она, которая "войска в полон брала" - оказалась связана "былинкой" - хилым маленьким Царевичем. А Царевич, наоборот, преуменьшен настолько, насколько преувеличена Царь - Девица.

Царь - Девица великодушна сердцем, сильна духом, беззащитна в чувствах, бескомпромиссна в поступках.

Вот её встреча со спящим Царевичем, - не ожидала она увидеть его таким маленьким, хиленьким. Она склонилась над ним сперва насмешливо, потом с нежным недоумением и некоторым страхом:

Взглянула - д` как расхохочется!

В ладошечки - д` как всплеснёт

"Я - чай, ещё в пелёнки мочится!

Пустышечку ещё сосёт!

И водит всё -

По бровочкам,

По лобику

Рукой.

"Молоденький!

Да родненький!

Да плохонький какой!"

Но он спит, её речей не слышит, - и вот уже поёт она ему колыбельную песню:

Будет грудь моя стальная

Колыбелечкой тебе.

Но пришло время расставаться. Царь - Девица прощается с Царевичем, которого уже успела полюбить, и в её словах звучит горькая мудрость, выраженная так по - цветаевски и одновременно по- "простонародному":

Пока ещё заботушкой

Не стал - прощай, забавонька!

"Царь - Девица" - есть органическое соединение цветаевского и фольклорного, поэтического искусства и народного простодушия.

Взаимопроникая, поэтика Цветаевой и русское народное творчество создают особый стиль, "изюминка" которого в смешении цветаевской афористичности и просторечий. Языку "Царь - Девицы" чужда нарочитая, искусственная лубочность. Цветаева почти не употребляет такие слова - штампы, как "коль", "кабы", "аж", "хошь". Её арсенал - простонародно- образные слова фольклорного происхождения, но не устаревшие, а использующиеся в живом языке. Мастерство Цветаевой - в умении управлять этими слова и, в необычном, даже рискованном соседстве их со словами привычными, современными, литературными: "Кто бы мне душу распростал" или "спесь - её - льдина слезой изошла". Так создаются цветаевские аллегории - формулы: от поэта к народу и опять к поэту.

Создавая сложное слово - понятие (двойное, иногда тройное), чтобы показать цельность понятия, Цветаева соединяет все слова дефисом и употребляет инверсию: "память - письмо - читает". Инверсия нужна поэту для усиления просторечно - образной интонации.

В поэме Цветаева использует такие типичные фольклорные приёмы, как употребление уменьшительно - ласкательных слов. Достаточно на нескольких примерах убедиться, сколь неистощим поэт в создании целой россыпи уменьшительно - ласкательных словообразований: "ляжет парень смирней травиночки", "От кровиночки - булавиночки", "вороток", "волосочки", "воды пригоршенка". А сколько разнообразных сравнений разбросано в поэме: « твоя – то пёрышко, моя – то лапища» (говорит Царь – Девица о руке Царевича и о своей); «глаза жёлтые – янтарь шаровой» (у совы).

Использовала Цветаева в поэме Царь - Девица и слова с обозначением цвета.

Поэма - сказка Цветаевой ориентирована на фольклорную стилистику. Здесь семантика цветовых слов имеет специфические черты. В поэме слово "синий" имеет характер постоянного эпитета, свойственного фольклору. Слово "красный" в таких сочетаниях, как "красный чертог", совмещает в себе первичное архаическое значение и положительные эмоции с символическим, актуализированным Цветаевой, значением страсти: красный чертог – дом, среда обитания Царь – Девицы, её стихия.

"Царь - Девица" - это лирический эпос. Некоторые его строки являют собою внутренний монолог действующего лица и автора; лирические монологи – песни Царь – Девицы, Царевича; лирические монологи автора, который является внутренним соучастником событий. Авторская речь блещет афоризмами, не теряя в то же время народной окраски.

Едва ли не половина сюжета построена на прямой речи, диалогах и монологах. Цветаева решительно вводит в эпос прямую речь без всяких авторских сопровождений.

Ей было очень дорого её монументальное детище: "Вся сказочная Русь и вся русская я", - признавалась она в письме от 27 марта 1921 года Максимилиану Волошину.

Параграф 2. Фольклорная основа поэмы « Молодец».

Поэма «Молодец» была задумана в России до отъезда Цветаевой за границу. В первые же месяцы жизни в Чехословакии, осенью 1922 года, Цветаева вернулась к работе над ней.

«Молодец» - едва ли не самая грандиозная поэма Цветаевой, - она называла её «лютой вещью». В ней - зёрна будущих выдающихся цветаевских произведений: «Поэмы Конца», поэмы «Крысолов», трагедий «Тезей» и «Федра». Поэтому необходимо остановиться на поэме подробней.

В сюжетную основу поэмы легла русская народная сказка «Упырь» в записи Афанасьева. Эта сказка не из самых страшных. Подробностей в ней мало. Сюжет рассказан как бы скороговоркой, и кончается она благополучно.

Красавица Маруся, роковым образом повстречавшая упыря в облике доброго молодца, попадает под его чары и тем, что молчит, не называет «нечистого», губит своих родителей. Она могла бы спасти себя и своих близких, но не сделала этого. И вот, похоронив отца с матерью, Маруся умирает сама. Её хоронят так, как велела старая колдунья, к которой Маруся обратилась за помощью: проносят под порогом и зарывают на перекрёстке. На её могилке расцветает прекрасный цветок; его находит проезжающий мимо боярский сын и привозит к себе в дом. Цветок оборачивается красной девицей, которая становится женой боярского сына. Но девушка ставит условие, что четыре года она не будет ходить в церковь. В дальнейшем снова вмешивается добрая колдунья, которая даёт Марусе заговоренной воды, и та, брызнув ею на нечистого, называет его по имени. Злые чары рассеиваются, нежить рассыпается прахом, а Маруся с мужем и сыном живут долго и счастливо.

Цветаевская сказка, в отличие от народной, трагична, полна леденящего ужаса. Но поэма «Молодец» трагична не благодаря сказочно- фатальному сцеплению тягостных обстоятельств, роковым случайностям, хотя в поэме (как и в народной сказке) есть и мрачные чудеса, и жуткие подробности.

Поэма рассчитана на чтение вслух, так как главная её магия в звучании. Поразительны ритмы поэмы - завораживающие, всё время меняющиеся:

Как ударит из стремян

Лунный луч по хрусталям

Как взыграет, раскалясь,

Лунный луч во хрусталях.

Ритмы бешеной пляски, доводящей до головокружения, укачивающие такты колыбельной, вкрадчиво- настойчивые ритмы заговора - заклинания перемешиваются с ритмом стремительного бега запряженной тройки, да ещё с врывающимися невнятными шелестами вокруг саней:

По - метелилось!

При - мерещилось!

Кажется порой, что вся поэма стоит на этой неуверенности читателя и героини поэмы Маруси: чудится или вправду? Есть тут кто или нет? Чей это голос - врага или друга? Добра или зла? Сам воздух поэмы пронизан мороком, в который попадаем и мы, читатели, вместе с героиней. Некуда укрыться, не на что опереться - всё вокруг шатко и ненадёжно. Кроме того, Цветаева многократно прибегает к эффекту недосказанности, помогающему окунуться в атмосферу морока.

Любовь Маруси к молодцу, оказавшемуся оборотнем, любовь самого молодца, готового погибнуть, лишь бы спасти любимую, кроткая любовь к Марусе её матери, любовь мужа, безрассудно обрекающего жену на гибель, - все эти «любови» словно окружены мощным дыханием неких сил. В поэме тёмные силы наваждения рассредоточены, что делает их неодолимыми. То они воплощаются в подружек, силком подталкивающих Марусю к молодцу; то они вселяются в гостей, убедивших Марусиного мужа нарушить клятву и исчезнувших с петушиным криком, - а в сказке это просто подвыпившие соседи. Даже нищие на церковной паперти к концу поэмы напоминают оборотней.

Каждую из трёх смертей: смерть брата, смерть матери и смерть самой Маруси - Цветаева разворачивает в отдельный эпизод. В сказке же о них говорится почти скороговоркой: "Вернулась домой Маруся, ещё печальнее, чем прежде. Переночевала ночь, поутру проснулась - мать лежит мёртвая».

В поэме смерть Марусиной матери - самый страшный эпизод:

Дол - га ночка,

Долга ночка судная.

Доч - ка! Доч - ка!

Прощай! Мною сгублена!

В оди - ночку

Помру, спеши, родная!

Доч - ка! Доч - ка!

Прощай! Тобой продана!

Сопит, пышет!

Спеши! - Силком - натиском!

Сплю - не слышу,

Сплю - не слышу, ма -

Мольба матери, её страх, призыв: "Доч-ка! Доч-ка!", многократно повторенный, леденит душу, и тем самым резко усиливается ощущение преступления, в котором героиня не только жертва, но и соучастница.

Но самые значительные изменения коснулись молодца. У Цветаевой он сам, оказывается, зачарован злой силой. И ещё одно, совсем неожиданное: он всем сердцем полюбил Марусю. Он любит её самоотречённо, умоляя назвать его и тем самым разрушить чары; пусть он погибнет, а она спасётся.

До сердцевины,

Сердь моя, болен!

Знай, что невинен,

Знай, что невинен,

Знай, что неволен!

Сам тебе в ручки,

Сердце, даюсь!

Крест мне и ключ мне:

Ввек не вернусь!

Мольба эта звучит в канун смерти Марусиной матери, то есть молодец даже не за жизнь любимой испугался, а за её гибнущую душу. И именно он творит последнее заклятье над умирающей Марусей (в сказке это делает Марусина бабка), чтобы дать ей надежду на исцеление от чар. Заклинания, он утешает её: « В царстве небесном – овцы все целы! Спи, моя белая! Больно не сделаю!»

Действительно, упырь больше похож на доброго молодца, заколдованного тёмными силами. Нечистый, очарованный чистотой Маруси; зло на минуту ставшее добром; для всех – злодей, для Маруси – друг.

Изменила Цветаева и концовку сказки: в «Упыре» Маруся освобождается от чар, окропив молодца святой водой. В поэме она взмывает навстречу молодцу и летит с ним в « синь – огонь». Так в расстановку сил, действующих в поэме, оказывается включенной великая сила любви. На протяжении всей поэмы мы следим за поединком любви и морока. Не случайно поэма названа «Молодец», а не «Маруся»: именно с молодцем – оборотнем любовь совершает свои преображающие чудеса.

Эти акценты, внесённые в народную сказку, ярко высвечивают проблемы, волновавшие Цветаеву на протяжении многих лет: она пытается разрешить загадку злодеяния и чистого сердца. Маруся – лирическая героиня Цветаевой – чиста и преступна одновременно, и притяжение мощной стихии, обретающей – пусть на миг! – лицо добра, есть сила, противостоять которой очень трудно и героине поэмы, и самой Цветаевой.

Итак, мы говорили о том, что поэма – сказка «Молодец» трагична. Но трагедия не в фабуле, а в той абсолютной достоверности страстей, которая, пронизывает любовь Маруси и молодца. «Молодец» - сказка не о пустоте счастья, а о полноте страдания. Любовь героев трагична потому, что она здесь, на земле – невозможна; герои принадлежат к разным стихиям: Маруся – земная девушка, а молодец – «нежить», упырь…

Параграф 3. Проблематика и художественное своеобразие поэмы М. Цветаевой «Егорушка».

С конца января 1910 и весь февраль Цветаева поглощена работой над большой поэмой – сказкой «Егорушка». Это было какое – то неиссякаемое вдохновение. После раскаленной страстями, иссушенной пустыни «Красного коня», легкая и весёлая земля «Егорушки», на которой совершались приключения и превращения, была истинным местом вдохновения поэта. Поэма писалась, лилась из – под пера стремительно и вольно. Если бы «Егорушка» был завершен, то это была бы самая большая – не только по объёму, но и по широте замысла – поэма: возможно, втрое – четверо больше самых крупных цветаевских поэм. Окончены были всего 3 главы: «Младенчество», «Пастушество», «Купечество» и набросана четвертая «Серафим-град». Все вместе по объёму они почти равны «Царь- Девице»: около трех тысяч строк. К сожалению, первые три главы, будучи более или менее окончены внешне, то есть сюжетно, не завершены внутренне: есть пропуски слов и строк. Причудливая фабула поэмы унизана многочисленными подробностями, которые поэт черпал исключительно из собственной фантазии. О Егории Храбром (народном Георгии Победоносце) говорится в русских духовных стихах, в народных легендах; ничего из этих источников Цветаева в поэму не взяла (и, судя по всему, не была с ними знакома). Она использовала лишь упоминание о том, что Егорий был «волчим пастырем», покровителем стад, победителем змия. Но его рождение, жизнь и приключения полностью выдуманы. Ее Егорушка рожден от «орла залетного», вскормлен волчицей, дружит с волком, подобно Иванушке, герою русских народных сказок. И главное – характером он и в самом деле напоминает Ивана – дурака, а какими – то чертами – былинных богатырей. Цветаевский Егорушка, родившийся от земной женщины и «орла залетного», уже в младенчестве обладал неслыханной мощью: «Обоймет – задушит, Десять мамок сушит» . Из колыбели его унесла и вскормила своим молоком волчица, вместе с шерстью «волченятами». Таким образом, Егорий стал седьмым (важное для Цветаевой число); из него «не ребенок растет, а разбойник»:

Цветет не цвет и гриб не гриб

Всем головочки посшиб!

Мать – сдобную лепешечку

Ему, - тот рожу злобную.

Мать – по носу пуховкою,

А тот её – чертовкою…

Навсегда остался с Егорием неразлучным его молочный «браток» – «волчонок»:

Попом не крещенный,

Христом не прощенный,

Честь – совесть – как сито,

К нему как пришитый

Эти «братья – разбойники», которым всего по три года от роду, ежедневно отправляются «на разбой и блуд»; в один прекрасный день они попали в райский сад. Только они начали там разбойничать, как вдруг произошло нечто изменившее нрав и всю жизнь Егорушки; на их глазах

В небе – заря взялась,

В травке – тропа взялась.

И по тропе по той,

Под золотой фатой,

Плавной, как сон, стопой –

Матерь с дитёй…

Тщетно умоляло «дитя» Егорушку «бросить злость» и быть его желанным гостем; Егор был свиреп и непреклонен. Но когда «платочком слезку вдруг смахнуло», то враз перевернуло душу Егорушки: он грохнулся оземь в великом раскаянии. Когда же очнулся – вместо сада стояло лишь «деревцо».

Искушение жалостью оказалось непреодолимым для Егорушки. С той поры его словно подменили: зло в нем уступило место добру. Как бы ни ярился Егор, - отныне жалость в его душе непременно побеждает.

И волчок теперь уже не прежний злодей, а «раскаянный». Оба начинают служить людям: Егор становится пастухом, а волчонок – сторожем, «овчаром» при стаде.

Но скучно Егору пастушество: душа требует действия, а богатырская сила – выхода. (Все слишком легко! – нужно труднее!»)

«Ухитримся – ка, Егор, жить поплоше!

Удавиться нам от жизни хорошей».

И он вступает в единоборство с быком, которого сам же от скуки и раздразнил. Но голосок взмолившегося ягненочка останавливает его ярость… Искушение злом преодолено. Для людей он теперь стал «свет – Егор».

Устоял Егор и против соблазна Метели, предложившей себя ему в жены и засыпавшей его, в наказание за отказ, громадным сугробом. Здесь жизнь ему спас верный «браток – волчонок»:

Юмор сопутствует каждой строке поэмы. Юмор и сугубо разговорный, непринужденный свободный стиль, свойственный только устной речи. «Егорушка» - как бы чей-то живой устный рассказ.

Следующий искус, ожидающий Егория, - искус властью. Кормилица – волчиха и пять «молочных братьев» похитили из его сада ягненка. Егорушка отнимает у них жертву и не сдается на посулы волчихи сделать его царем волков. «Не ваш я царь, Стадам я – царь!» - и, когда он уже на волосок от смерти, «браток – волчок» кидается ему на защиту: «как ты мне брат по молоку, Так я тебе – по хлебу!»

Пастушество – лишь начало судьбы Егория, а она ему была уготована грандиозная. В главе «Купечество» - самой яркой и живой – рассказывается о том, как Егорий перешагивает, сам до конца о том не ведая, через соблазны денег, богатства, благополучия.

…Трое купцов остановились переночевать в доме Егория и были радушно приняты его матерью. Услыхав его могучий храп, они впадают в панику. Разбуженный и рассерженный Егор принимает их за воров. Третий купец, вовсе не обидевшись, а, напротив, проникнувшись к Егорушке любовью, зовет его к себе в приказчики… Прощальное напутствие Егору является лучшими строками поэмы:

-«Ты прости – прощай, сынок!

Расстаемся надолго!

Что сыночку десять дён,

Матерям – то – тысячи!

Заугольничком рожден –

До отца возвысишься!

Высоко твой путь забрел, -

Поклонись, коль встренется!

Не кладу тебе, орел,

Не сердце смиреньица.

Как бы царь ни принажал –

Не клонись осокою!

Уж в колясочке лежал

С головой высокою!»

Новая жизнь Егорушки длится неделю. Шесть раз он выходит торговать, но ни разу не приносит денег. В понедельник он не знает, что за товар надо брать деньги: «Уж так гребли, Отец, гребли, Как я им всем назад – рубли!» Во вторник покупатели рассказали ему якобы о царевом указе» весь товар продавать задаром. Вопль прогоревшего, по милости нового «приказчика», купца и ответы Егория написаны с юмором.

«А взглянуть-то – дитя дитём», - мимоходом замечает автор. В среду Егора опять обманули: товар взяли, деньги принести «до солнышка обещались». «Не пойму я твоей торговли!» - в сердцах воскликнул Егорий. В четверг он вновь вернулся с пустыми руками: «Видно, ум у меня слабенек. Не пойму я московских денег!» «Мне и до трех, Отец, не счесть, каков рожден – Таков и есть». Доверил считать «казну» чужому, а тот скрылся». В пятницу весь товар его был « до нитки – скраден», потому что Егор проспал торговлю. Наступил последний день – суббота. Вернувшись опять с пустыми руками, Егор собрался удавиться. Третий, «старшой», купец запротестовал: «Тем мне и люб, Дурак, - то глуп!» «Вестимо, глуп, - отвечал Егорушка, - Хоть хлыстом меня в очи хлестай, - Не стерплю я ребячьей слезки!» И рассказал, как вырученные деньги он, на сей раз, все отдал «мальцу в тряпье», молившему о помощи. Ребеночек оказался Сыном Божьим из райского сада, чья слеза навсегда лишила покоя Егорушку. После Егорова рассказа купцы (Святая Троица) – узнали в нем Егория Храброго, будущего воина – освободителя, устроителя земли русской. В воскресенье они провожают его в дорогу и учат, как преодолеть преграды на пути: леса, горы, «шального речного коня». Они велят Егорию отыскать «старичка в островерхой шапке», который прямо с облака наземь спущен. Ему предстоит переправа через реку, однако с тремя условиями: первое – не оглядываться, второе – не дотрагиваться до воды, и третье: «Какая б ужасть не стряслась, словцом прошу покорно – Не выругайся черным!» Все искушения, все страхи поборол Егор и, уже находясь» на аршин с вершком от земли, услыхал вдруг чей – то жалобный крик: «Поми –и- луй!» В то же мгновение он нарушил все три запрета: обернулся, помянул дьявола и кинулся в воду за картузом, упавшим в тот момент, когда он обернулся.

Оказалось, что запреты эти и были испытания, которые послали Егорию небесные силы. Спасенный из реки картуз запылал золотом, солдат подхватил Егория с волком на свои крылья... Глава заканчивается словами солдата:

Кем звался – тот и есть ты,

Из дела вышел с честью.

Кто на призыв молчит: спаси!

Тот к нам не со Святой Руси,

Кто чёрта не шумнёт спроста –

На той шее нет креста.

Так, стало, русский ты кругом –

Коль на смерть прёшь за картузом!

Идём, сокол мой кроткий,

В еврейскую слободку!

На этом поэма обрывается: остаётся лишь отрывочный план продолжения, по которому можно увидеть, насколько грандиозен был замысел поэмы, сколько чудесных приключений ожидало героя. Но Цветаева не стала писать поэму дальше, остыла к ней.

Не раз в работе мы упоминали образ волка. Следует отметить, что этот образ – символ возникает в лирике Цветаевой неоднократно. Он отражает разнообразные ассоциации, закрепленные за ним в контексте русской литературы.

Через семь лет у Цветаевой возобновилась «мечта о Егории». Она сделала попытку вернуться к поэме «Егорушка». Но поэма снова была брошена, на этот раз – окончательно. «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку», - говорила сама Цветаева.

Заключение.

Проведённое исследование позволяет утверждать, что фольклорное начало является господствующим в творчестве Цветаевой.

Наиболее ярко фольклоризм проявляется в поэмах «Царь – Девица», «Молодец», «Егорушка». Однако это не означает, что лирические произведения Марины Ивановны свободны от фольклорных традиций.

Для поэта фольклор является точкой отсчёта в реализации творческой самостоятельности. Цветаева использует сказочные сюжеты, которые были зафиксированы Афанасьевым, но она преобразовывает их, включая в собственный мир на правах своего. Это позволяет ей менять сюжет и вводить новые элементы, существенно меняющие идейное и эмоциональное содержание.

В поэме «Царь – Девица» Цветаева обращается к сказке, рассказанной Афанасьевым, и творит свой эпос. Поэму и народную сказку сближают фольклорные традиции. Ритмика поэмы «Царь – Девица» и её строфика трудны для восприятия. Постижение их своеобразия и функционального значения требует определённых читательских усилий. Для придания произведению более яркой эмоциональной окраски, Цветаева сама расставляет ударение, производит разрыв целостных конструкций (слов, словосочетаний, предложений).

Поэма «Молодец» также опирается на сюжет народной сказки в записи Афанасьева. Здесь поэт воспринимает себя как героиню литературного произведения. Судьба Маруси, запутавшейся в жизни, как в паутине, удивительно схожа с судьбой самой Цветаевой. Функционально важную роль в поэме играют цветаевская ритмика и семантика.

В сюжет поэмы «Егорушка» Цветаева привнесла подробности, которые черпает исключительно из собственной фантазии. Все приключения, рождение и дальнейшая жизнь Егорушки – есть плод воображения автора. Эту поэму, как и все цветаевские произведения, отличают оборванность фраз, обилие диалогов, сложная ритмика и строфика.

Обобщая сказанное, можно прийти к выводу о том, что на самых крупных, значимых произведениях Цветаевой лежит печать традиций русского народа. Это закономерно, ибо культура того народа, частицей которого ощущает себя настоящий поэт, всегда питает его творчество.

Данное исследование возможно использовать на уроках литературы при знакомстве с творчеством М.И. Цветаевой; на элективных курсах.

Список литературы.

I. Источники.

1 Павловский А.И. Куст рябины: о поэзии М. Цветаевой. Л.: Сов. Писатель. Ленингр. Отделение, 1988. - 350 с.

2. Саакянц А.А. Цветаева М. Стихотворения. Поэмы. - М.: Правда, 1991. - 688 с.

II. Исследования.

3. Акбашева А.С. Марина Цветаева: слова и смыслы // Лит. в шк. - М., 1996. - №3. - с.84 - 92.

4. Айдинян С. Сказка - новелла М.И. Цветаевой // Диалог. Карнавал. Хронотоп. - Витебск, 1993. - №4. - с. - 87 - 88

5. Кудрова И.В. " Это ошеломляет...". Иосиф Бродский о Марине Цветаевой: творчество, личность, судьба. - СПб., 1998. - с.154 - 160

6. Лосская В. Воспоминания современников: (методология) // Рос. литературовед. журн.- М., 1994. - №4. - с. 59 - 63.

7. Павловский А.И. Марина Цветаева // Лит. в шк. - М., 1991. - №3. - с. 32 - 42

8. Саакянц А. Марина Цветаева // Цветаева М. Избр. соч.: В 2 т. - М., 1998. - Т.1. - с. 5 - 30

9. Саакянц А.А. Марина Цветаева: жизнь и творчество. М.: Эллис Лак, 1992. - 815 с.

10. Ходасевич В. Заметки в стихах. М. Цветаева. "Молодец" // Литература // Прим. к "Пс". - 1995. - №10

11. Эфрон А.С. Страницы воспоминаний// Звезда. 1973. - №3

Борису Пастернаку – “за игру за твою великую, за yтexи твои за нежные…”

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1. МО ЛОДЕЦ

Синь да сгинь – край села,

Рухнул дуб, трость цела.

У вдовы у той у трудной

Дочь Маруся весела.

Как пойдет с коромыслом -

Церкви в звон, парни в спор.

Дочь Маруся румяниста -

Самой Троице раззор!

Отпусти-ка меня, мать,

С подружками погулять,

Ленку тонкого попрясть,

Здоровьица порастрясть.

Заспалась уж очень-то

Под камнем – руда!

– Гуляй, гуляй, доченька,

Пока молода!

* * *

Бегут русы,

Бегут круты,

Шелком скрученные -

Моя – круче,

Твоя – круче,

У Маруси – круче всех!

Ходи шибче,

Ходи выше,

Медом сыщенная -

Моя – выше,

Твоя – выше,

У Маруси – выше всех!

Наше счастье -

Ткати, прясти,

Ладком-в складчину-да в гладь!

– Ходи чаще! -

Двери настежь:

– Добро-здравствовать-гулять!

То ль не зга,

То ль не жгонь,

То ль не мо лодец-огонь!

То ль не зарь,

То ль не взлом,

То ль не жар-костер – да в дом!

На круг поклон,

Кошель на стол,

Из кошеля – казна ручьем, дождем:

– Хватай в подол!

– За сладким-за крепким

Беги, малолетство!

Сокола, на спевку!

Гуляй, красны девки!

Стакан с краем налит,

Кумач жаром горит,

Каждый сам головит,

Народ валом валит.

Горят, ярки,

Горят, жарки,

Жаром бархачены -

Мои – жарче,

Твои – жарче,

У Маруси – жарче всех!

Стучат, громки,

Гремят, звонки,

Неуёмчивые -

Мое – громче,

Твое – громче,

У Маруси – громче всех!

Вытирайте, Любки,

Малиновы губки!

Волынь, за погудку!

Соко л, по голубку!

С которой из нас вперед

Чужой мо лодец пойдет?

Котору из нас вперед

Соко л – за руку возьмет?

За той потянуся,

Что меж русых – руса,

Вкруг той обовьюся,

Что меж Люб – Маруся!

Пляши, Маша,

Пляши, Глаша,

Да по-нашенскому -

Моя – краше,

Твоя – краше,

А у гостя – краше всех!

Дрожи, доски!

Ходи, трёски!

Покоробиться вам нонь!

Под тем – доски,

Под тем – доски,

А под мо лодцем – огонь!

Огонь там-огонь здесь,

Огонь сам-огонь весь!

Руки врозь,

Ходом скор,

Вкруг березыньки – костер.

Грива – вкось,

Дыхом – яр,

Вкруг часовенки – пожар!

Прядает, прыщет,

Притопот, присвист.

Пышечка! – Пищи!

Прищепот, прищелк.

Ой да што ж!

Ой да где ж!

Уж и силушки в обрез!

Ой да што ж!

Ой да где ж!

Лучше жилочки подрежь!

Пляши, пряха,

Пляши, птаха,

Растят-взращивают – ан:

Кому – заступ,

Кому – ястреб,

Кому – мо лодец незнам.

Неслежён, неслыхан -

Дыхом, дыхом, дыхом!

Не добром – так лихом!

Вихрем, вихрем, вихрем!

Тваво золотца – пуды,

И мне, мо лодцу, ссуди!

Твой малиновый налив -

Ты – сок,

Ты – лист,

Я – нож румянист!

Едок по заслугам!

Кругом, кругом, кругом!

Не добром – так худом!

Кругом, кругом, кругом!

Твоя кожа шелковая -

Потому прищелкиваю.

Твоя сладость спрятанная -

Потому приглатываю.

Близь – в близь,

Сердь – в сердь,

На – жызть,

Ай, Маруся!

Коса руса!

Урожайные хлеба!

Что шатнулась,

Всколыбнулась,

Аль на ноженьки слаба?

От ореховой скорлупки

Весь изъян.

Не пора ли нам, голубки,

По домам?

(Уж как я сваво безусова

Да в рот!)

– Проводи меня, Маруся,

До ворот.

* * *

Уж ты кось-околица,

Калитка косящата.

– Небось пням не молимся:

У купца в приказчиках.

Чай, не задаром:

Звону – хоть брось!

Красным товаром

Тоже, небось!

Наши баньки топлены,

Наши кони – скореньки.

А село – на што тебе?

Небось – с колоколенкой.

Сердь моя руса,

Спелая рожь -

Сердце, Маруся,

Замуж пойдешь?

2. ЛЕСЕНКА

Пляши, мати,

Коль не лень!

У нас в хате

Велик-день.

Меня, ветку,

Алый плод,

Соко л в женушки берет!

– А сказал тебе отколь?

– Глаза-волосы как смоль!

– А сказал тебе из чьих?

– Одно сердце – на двоих!

– Твои сласти – срочные,

Твое сердце – слепенько.

Накинь ему, доченька,

На пуговку – петельку.

Мое слово верное,

Мое сердце зрячее.

Иди, сердце сдерживай,

Клубок разворачивай.

* * *

Уж и пляс!

На три Волги расплелась!

Уж и спех!

Одно сердце – на двоих!

– Уж ты яблочко-некусанное-плод!

Проводи меня, Маруся,

До ворот.

Прощай, пташечка

Моя вспугнута!

(Она петельку -

Да на пуговку).

Сон несбытошный,

До свиданьица!

(А уж ниточка

Селом тянется).

* * *

По канавам,

По заборам

– Месяц справа -

Мимо бревен

По амбарам,

Мимо ставен

По колдобинам-

Ходом дробленным,

Вором-крадом.

Не споткнися,

Ниточка моя, не рвися,

Новик, не закатывайся,

Клубочек, разматывайся!

По оврагам,

По задворкам,

Смётом здравым,

Оком зорким,

По лазуркам-

Закоулкам,

Вздохом спертым,

Сердцем гулким -

Дружок, не спохватывайся!

Клубочек, разматывайся!

Через дичь-лебеду

Я ль на поводе веду?

Через дичь-лебеду

Я ль на поводе – иду?

Сердце – слева,

Месяц – справа,

Мимо царского

Мимо рыбна

Мимо ряда

Вкруг церковныя ограды

Ко главному входу:

Врата на запоре.

* * *

Ни души, ни вздоху.

Глянь: лесенка сбоку.

Шмыжком, с осторожкой

По лесенке – кошкой:

Стоит наш знакомец-то,

Грызет упо -

Ох, Маруся! Кровь всполо хнутая-страх!

Да как охнет тут, как грохнет тут – да как

Через площадь

– Месяц слева -

Мимо Божья

Мимо гнева

По канавам

– Жилы гудом -

Сердце справа,

Сердце всюду,

По колдобинам-

Валом-варом,

Уж и хват

Суженый! – Взгляни-ка взад,

Привыкай к своим хоромам,

Вдогон церковь с вором, с гробом,

С Богом, с громом!

Через пень-колоду – топом,

Через темь-болото – следом,

Табуном-летит-потопом,

Чугуном-гремит-железом,

Через пень-кол топает,

Ворота ми хлопает.

Гони, робь,

Вперед лбом:

Мертвец с гробом за горбом!

Мо – лись

Мертвец с гробом на горбу!

* * *

– Чего, дочка, видела?

Чего, дочка, слышала?

Каков дом у милого?

– С крестовою крышею.

* * *

– Чего ж, дочка, бледная?

Чего ж, дочка, потная?

– Деревня-то – эвона!

Через пень-кол топала!

– Пирком да за свадебку!

Платочком помашете!

– Чего ж, дочка, плачешь-то?

– Да с радости, матушка.